— Мне пришел в голову финал фильма. Я утащу ящик в пустыню! Мы снимем сцену в Нефта.
Накануне Нового года, обратив внимание на столовую в гирляндах и на толпу туристов, приехавших 31 декабря, отец запаниковал:
— Они же все захотят ко мне приложиться!
Чтобы этого избежать, мы встретили Новый год в своем номере.
13. Новые примеры актерской смелости
Оливье
В 1970 году режиссер Серж Корбер решил снимать фильм «Человек-оркестр». Он только что выпустил хорошую картину «Идиот в Париже», и ему не стоило большого труда убедить отца поработать с ним. Этот новый эксперимент добавит нотку нежности его обычной игре и позволит осуществить давнюю мечту — сняться в музыкальной комедии. Съемкам предшествовала долгая работа над ролью. Серж написал сценарий вместе с отцом и композитором Франсуа де Рубэ, уже прославившимся своей мелодией в фильме Робера Энрико «Искатели приключений».
Атмосфера на съемках была прекрасная. Новые идеи фонтанировали, танцевальные сцены возникали сами собой. Готовилась экспедиция в Италию, для чего была отобрана женская танцевальная группа. Я получил роль ударника. Первые музыкальные такты оказались превосходны, написаны были и песни. Луи хочет в первых же сценах предстать человеком, жаждущим власти, затевая для этого автомобильные гонки по улицам Ниццы, чтобы сбить спесь с молодого водителя за рулем мощной машины. Вся эта сложная механика, сочетающая танцы и песни с игрой актеров, становится возможной лишь благодаря безграничному юмору режиссера. Его оптимизм прибавляет нам сил, и вовсе не кажется, что мы работаем над трудным проектом. Обожающий всевозможные выдумки, он охотно принимает предложения Луи, чтобы потом отделить зерна от плевел.
У меня более важная роль, чем в прежних фильмах. Луи заставляет меня работать над самыми сложными сценами и учит, как реагировать на реплики:
— Для актера крайне важно уметь слушать. Все великие владеют этим даром. Обрати внимание, например, на Мишеля Буке: в этом вся суть его игры. Запомни это золотое правило актерского мастерства.
Когда мы репетируем наши с ним сцены, я играю за него, а он мою роль, объясняя, как придать репликам необходимую достоверность:
— Видишь, как искренне я сыграл удивление, потому что не был подготовлен к твоим словам. Перед тем как отреагировать, я внимательно слушал, что ты мне скажешь.
Он предостерегает меня от всякого комикования:
— Избегай этой западни. Главное — не быть смешным. То, чем ты можешь насмешить на вечеринке друзей, не вызывает смеха у зрителя. Ты достигнешь результата, лишь стараясь быть искренним. Чтобы добиться этой пресловутой искренности, не следи за своей игрой, не слушай себя и, главное, — не пользуйся чужими штампами. Если тебе надо, например, сыграть застенчивость, ты можешь это сделать, как другие: привычным способом. Тем самым ты уподобишься тем, кто так играл до тебя, и никак не сойдешь за застенчивого парня, то есть будешь выглядеть лишь актером, который играет застенчивость, используя чисто физические действия, никак не похожие на подлинные. А ведь существует полная возможность выразить застенчивость другим способом: без нескладной жестикуляции или заикания, а используя мнимую самоуверенность, насилие или другие приемы. Вот это ты и должен прочувствовать! Нельзя играть тот или иной характер: он должен стать твоей второй натурой.