— Сегодня вечером. На митинге. Русские называют это — одним выстрелом убить двух зайцев.
По широкому шоссе двигалась колонна легковых автомобилей, судя по номерным знакам, они шли из ФРГ. Медленно опустился шлагбаум, машины, недовольно фыркая, начали тормозить, последний раз рявкнули моторы, и кортеж остановился. Из первой машины вышел голубоглазый блондин, посмотрел на шлагбаум, на пересекающие шоссе и уходящие вдаль рельсы, нагнувшись к сидящим в машине, сказал:
— Надолго, выходите размять ноги.
Из машины вылезли мужчина лет пятидесяти и еще двое парней лет двадцати.
— Вилли, — начальственно позвал голубоглазый, и пятидесятилетний быстро подошел, хотел было встать по стойке «смирно», но сдержался и лишь одернул пиджак.
— Слушаю, Генрих.
— Вилли, — Генрих протянул ему сигареты, — тебе не страшно?
Вилли взял сигарету, прикурил и, усмехнувшись, молча взглянул на Генриха. Он несколько раз затянулся и после паузы ответил:
— Беспокойтесь о них, Генрих. Они родились после сорок пятого, — Вилли показал на парней, которые выходили из стоявших на шоссе машин.
Парни, разминая ноги, выходили на асфальт, одни закуривали, другие доставали из карманов фляжки.
У одной из машин стоял мальчишка с тонким лицом и слегка растерянно оглядывал окрестности. Его внимание привлек одноэтажный чистенький домик под красной черепичной крышей. Из сада доносились детские голоса, две русые головки выглянули из-за забора, парень улыбнулся и помахал ребятам рукой.
— Совсем как дома.
К нему подошел Генрих и, услышав оброненную фразу, сказал:
— Австрия и должна быть нашим домом, малыш.
Юноша снова растерянно улыбнулся и посмотрел на дом у дороги.
— У каждого свой дом, Генрих. Может, откажемся?
— Дурак. А сто марок? — Генрих достал из кармана фляжку и протянул юноше. — Промочи глотку и не говори глупостей.
Генрих перешел к другой машине и весело спросил:
— Ну как, ребята?
— Порядок!
— Будь уверен, Генрих, мы отделаем этих недострелянных как надо.
— Не сомневаюсь, ребята!
Раздался гудок паровоза, и через секунду на переезде замелькали вагоны.
— По машинам, ребята! По машинам! — крикнул Генрих, взглянул на часы и заторопился к первой машине.
Машины нетерпеливо взревели моторами, поднялся шлагбаум, колонна тронулась и понеслась вперед.
* * *
Лемке, вербуя агентуру, обычно прельщал людей деньгами, к шантажу и угрозам при вербовке прибегал лишь в редких случаях. Его любимым приемом было постепенное вовлечение человека в разведку и, как говорят профессионалы, — использование «втемную»: когда человек не знает, что именно он делает. Лишь втянув человека в работу, истратив порой на это несколько лет, он открывал свои карты.