Копиц сделал успокоительный жест.
— Согласен. Хотите взять ее с собой, пожалуйста, берите! Остается вопрос о Лейтхольде; о том, что он неважный работник, мы знаем давно. Вы сами слышали, как он говорил об уходе со службы. Я поддержу его ходатайство, — Копиц бросил быстрый взгляд на Лейтхольда — понял ли тот, что у рапортфюрера все козыри на руках, — потом повернулся к надзирательнице и продолжал: — Вопрос же о том, следует ли привлекать Лейтхольда к ответственности за его связь с заключенной, я предоставляю вашему усмотрению. Вот его бумаги… Руди, подай-ка мне папку эсэс… из них явствует, что герр кюхеншеф почти полный инвалид. Его с трудом подремонтировали в госпитале, — рапортфюрер наклонился над столом и доверительно улыбнулся Россхауптихе. — Медицинские эксперты, вероятно, очень удивятся, если мы вздумаем утверждать, что он… ну, в общем, что он стал у нас таким уж донжуаном.
Щука, видимо, клюнула. Презрение к слабым мужчинам было ее коньком. Она уничтожающе взглянула на Лейтхольда, который все еще торчал, как кол в заборе. Одна половина его лица была бледной, другая красной, а незрячий глаз уставился на портрет Гитлера.
Надзирательница вздохнула.
— Хорош эсэсовец! — с отвращением сказала она. — Видимо, вы правы. Признать это ничтожество нормальным, значило бы опорочить весь эсэс. Хорошо, я подумаю.
У дверей постучали, и конвойный доложил, что писарь явился по приказу фрау надзирательницы.
Россхаупт махнула рукой.
— Он привел портного, который шил эти брюки. Я хотела бы немного порасспросить его.
— О, пожалуйста! — снова поклонился Копиц и велел впустить писаря.
Но писарь вошел один.
— Разрешите доложить, — прохрипел он, вытянувшись в струнку, — что означенного заключенного сейчас нет в лагере. Я точно выяснил, что он утром отбыл на внешние работы к фирме Молль.
— Не врешь?
— Никак нет, фрау надзирательница.
Копиц встал и, наклонившись к Россхаупт, доверительно шепнул ей.
— Писарь — надежный человек. Немец и зеленый, как видите.
— Ладно. Отошлите его. — И когда Эрих ушел, она выпрямилась и быстро сообщила свое решение. — Мы сделаем вот так. Наказание портного я предоставляю вам, а эту девку увезу сама. Как вам известно, я добиваюсь того, чтобы и остальные женщины как можно скорее были переведены отсюда. Вы, по-видимому, знаете, что ваш лагерь вскоре будет преобразован в лазарет. Вам сократят штат, так что нетрудно будет избавиться и от Лейтхольда. Пока что пусть продолжает служить, а вы за ним хорошенько приглядывайте, чтобы не выкидывал никаких штучек. Подам я на него рапорт или не подам, будет зависеть от показаний этой девки. Я ее, кстати, велю освидетельствовать, не беременна ли. Если да, то придется казнить и отца этого ребенка. Согласны?