Вася уже практически ровно сидел в горнице и ждал меня. Я обработала его раны строго по указаниям доктора, отметив при этом, что завтра почти наверняка можно будет снимать швы. После этого мы вместе с Марфой Ивановной сели ужинать. И вот тут!
Сначала мы услышали стук в дверь. Марфа Ивановна пошла к двери, открыла ее, и в комнату вошел худенький и сутулый попик. Батюшка перекрестился на иконку, висевшую в углу горницы (мы с Васей на нее и внимания-то не обращали), и неожиданно густым басом почти пропел:
— Мир дому сему.
У нас с Васей отвисли челюсти, а Марфа Ивановна зачастила:
— Здравствуйте, батюшка. Очень вовремя пришли. Садитесь с нами повечерять.
— Можно и повечерять, если ваши постояльцы не будут против, — сказал поп и вдруг, посмотрев на меня, быстро несколько раз перекрестился и заголосил:
— Чур меня, чур меня. Изыди, сатана!
— Это почему же я сатана, — не выдержала я. — Да в бога не верю, но верующих уважаю и крест в этом, если хотите, поцелую.
— Да, — поп подозрительно посмотрел на меня и неожиданно протянул свой крест — целуй.
Я спокойно наклонилась и поцеловала крест. Вася сидел, как истукан, а поп успокоился, перекрестил нас всех разом и уселся за стол рядом с Марфой Ивановной. Мы молча поужинали, после чего догадливая Марфа Ивановна вышла, оставив нас на растерзание попу, или наоборот его на наше растерзание.
Батюшка снова внимательно посмотрел на меня, потом кинул короткий взгляд на Васю и заговорил.
— Вызвал меня сегодня Валентин Петрович. Он, хотя и не верит в господа нашего Иисуса Христа, но муж достойный, поскольку много хороших дел для православных верующих нашего города сотворил. До прихода Советских войск вся власть в городе принадлежала полякам, кои суть еретики и православных зело не любят. А теперь православные свободно могут ходить в нашу церковь и спокойно выслушивать службы. И мир воцарился в нашем городе, — тут поп в очередной раз перекрестился. — Однако, последнее два дня по городу поползли слухи о том, что покарал нас господь, ибо появилась тут нечисть — упырь или вурдалак, кровь у христиан выпивающий. Вот сегодня и говорили мы о сем деле с Валентином Петровичем. Задал он мне один удививший меня вопрос, а, услышав ответ, почему-то пришел в хорошее настроение и посоветовал мне посетить вашу обитель и потолковать с вами. — Тут поп замолчал и испытующе уставился на меня. Я ничего не могла понять, но поскольку Вася вообще был в отрубе, пришлось брать инициативу в свои руки.
— Так что же за вопрос, батюшка, задал вам Валентин Петрович?
— Не ожидал я от него подобного, ибо спросил он кто такая Лилит? Тьфу, на нее, — поп снова стал креститься.