– Господин Прокофьев, если вам не нужно знать то, о чем я говорю, вы смело можете выйти с госпожой Ломакиной в коридор и там продолжить свои занятия.
Она не успела спрятать взгляд. Инстинктивно глаза дернулись вверх и столкнулись с холодом и серостью чужих глаз. Равнодушным холодом.
– Простите, – запинаясь, проговорила Лиза, – Саша излишне заботится о моем самочувствии.
Инна молчала еще несколько секунд, после чего её тонко очерченные губы тронула легкая тень улыбки, а в зрачках появился на мгновение и тут же пропал светлый лучик.
– Итак, как я уже сказала, вопрос продвижения правовой системы «Гарант +» в первую очередь зависит…
Она всё говорила, и говорила… Звенел, ускользая к потолку, чистый грудной голос, с изяществом двигались под тканью легкого пиджака красивые руки, идеально уложенные волосы рассыпались по плечам и вдруг – от резкого движения – перемещались на спину. А Лиза смотрела, по-прежнему сжимала ладони, и понимала, что вот именно сейчас она абсолютно, бесконечно, счастлива.
– Кристина… – Лиза не отрываясь смотрела на большую красивую люстру и морщилась чуть заметно.
– Ну что «Кристина»? Ты вообще соображаешь, о чем говоришь? По Лёкиным стопам пойти решила? Бей, ломай, круши?
– Нет… Я просто влюбилась.
– В тетку, с которой разговаривала один раз в жизни? – Кристина дождалась уверенного кивка и, вздохнув, долила в свою чашку еще кофе. – Ты идиотка, Ломакина. Знаешь об этом?
– Знаю. А чего ты так раскудахталась? Я же не собираюсь Лёшку бросать из-за этой влюбленности.
– Тебе не о бабах сейчас думать надо, а о ребенке.
– Я думаю, поверь, – Лиза задумчиво покачала головой, – Но пойми, я же не каменная, и не по моей воле это случилось. Это ощущение… Оно пройдет, конечно.
– Весь вопрос – когда пройдет.
– Не знаю… – мечтательное выражение сгладило напряженные черты лица. – Если честно, то умом я понимаю, что это глупо, но так хочется, чтобы не проходило подольше… Понимаешь, я её вижу – и начинаю сходить с ума. В такие моменты я даже в сказки верю.
– В какие? В шизофренического «Колобка»?
– Нет… В нежные и красивые. И в любовь. В такую, чтобы с первого взгляда – и на всю жизнь.
– Ломакина… – Кристина подозрительно сощурилась и протянула тихим голосом. – А ты не боишься, что всё это может слишком далеко зайти?
– Я сейчас ничего не боюсь. Каким образом, по-твоему, это может далеко зайти? Инна была замужем, она не лесбиянка, так что…
– А ты кто? – перебила.
– Лесбиянка… наверное, – Лиза вздохнула и посмотрела на часы, – Но при этом я замужем.
– Вот-вот. А значит, и она вполне может оказаться кем угодно.