Так прошел еще час. Во время очередной схватки, в палату вошел врач – хорошо знакомый полноватый симпатичный мужчина.
– Раскрытие девять сантиметров, – сказал он после осмотра и улыбнулся Лизе, – Ну что, голубушка, будем рожать?
– Будем! – выкрикнула Лиза сквозь слезы. Она чувствовала, что схватки сливаются в одну, и не было сил терпеть эту дикую боль.
– Главное не тужьтесь, – посоветовал Сергей Валерьевич и посмотрел на Инну, – Вы хотите присутствовать?
– А можно? – растерялась Инна. – Я не… Мы не договаривались…
– Вашу мать, да когда же! – снова закричала Лиза, выгибаясь на кровати.
– Я буду, – решилась, – Куда идти?
Родовая. Впоследствии ни Инна, ни Лиза так и не смогли вспомнить, как она выглядела. В памяти остались только стоны, крики, сжатые в кулаки ладони и дикая, невыносимая боль, которая начиналась между Лизиных ног и заканчивалась в Иннином сердце.
– Тужьтесь, тужьтесь, – командовал врач.
– Держите её ногу, – руководила акушерка.
Потуга. Еще одна. Еще раз. Еще. О дыхании уже думать невозможно – всё тело наполняет ужасная, дикая боль.
– Еще! Давай еще! Сильнее! Дыши!
Три крика слились в один. Лиза откинулась назад, а через несколько секунд на её грудь опустили маленький, синюшный комочек плоти. Шевелящийся и натужно кричащий.
– О Господи, – прошептала где-то в стороне Инна, – Боже мой…
Лиза успела только мимолетно коснуться маленькой детской ножки, как ребенка тут же забрали. Обтерли пеленкой, осмотрели со всех сторон. И протянули Инне некое подобие ножниц.
– Что? – недоумевающее спросила она, и почувствовала, как Лиза сжимает её ладонь.
– Перережь её, – прошептала, – Просто перережь. Пожалуйста…
Задыхаясь и тщетно пытаясь успокоить трясущиеся руки, Инна взяла ножницы и перерезала пуповину там, где ей показали.
Дальше все события слились в одну сплошную бесконечную череду: Лиза плакала, Инна следила за взвешиванием ребенка и уже уверенно взяла его на руки.
Затем – зашивание, снова крики и сумасшедшая боль.
Позже – снова палата, уютная кровать, и – первое кормление.
Только теперь и только здесь Лиза смогла, наконец, рассмотреть собственного ребенка.
– Дашенька… – прошептала она, вынимая грудь из выреза халата и подставляя её под маленькие губы ребенка. – Дашенька…
Акушерка, стоящая тут же, улыбнулась, когда девочка сама обхватила губами сосок. Её помощь больше не требовалась.
Инна присела на край кровати и во все глаза смотрела, как ребенок ест.
– Это… Невероятно… – выдохнула она, не в силах оторвать взгляд. – Я никогда не думала, что это настолько… невероятно.
Лиза подняла глаза. Её лицо напоминало в этот момент греческую маску – заострившееся, напряженное. Она осторожно погладила дочку по голове и протянула руку. Инна сжала её ладонь своими и притихла в ожидании.