– Ты маленькая, серая дрянь, – шептала Лёка, поворачивая Мари к себе спиной, – Я не хочу тебя. Ты не возбуждаешь меня. Нисколечко.
А Марина выгибалась, скользя спиной по животу девушки, разворачивалась в попытке прикоснуться и – обходила стороной, ведомая сильными крепкими руками.
Они танцевали так, словно это был последний танец перед смертью – яростно, жестоко. Лёка снова и снова повторяла обидные, больные и грубые слова, но они лишь раззадоривали обеих – всё это не было сексуально, они показывали что-то гораздо более чувственное, чем обычный секс.
– Ты же хочешь меня, да, детка? Я вижу, что хочешь. Соблазни меня, заставь захотеть. Ты – ничтожество в этом мире, дешевая тварь, которая пожелала стать принцессой. Но ты ни на что не годна – ведь я не хочу тебя, не хочу…
Лёка то хватала Мари за волосы, заставляя опуститься на колени, то ладонями отводила в сторону, как будто отталкивая, но и не позволяя уйти совсем.
Она ни разу толком не прикоснулась к девушке руками – только телом, животом, грудью, щекой, скользнувшей по обнаженному уже бедру.
Марина раздевалась сама – скидывала одежду, надеясь своей наготой завести, покорить, обуздать.
Но всё тщетно. С последними звуками музыки Лёка рывком опустила девушку на колени, посмотрела презрительно на низко опущенную голову и вернулась на своё место.
Какое-то время в клубе стояла тишина. Такая, что даже было слышно, как орет на кого-то Славик в осветительской. А потом все вдруг разом выдохнули и ожили.
Официанты поспешили по своим делам, а Мари со слезами на глазах собрала в руки одежду и подошла к Лёке.
На её полных грудках сверкающими капельками блестел пот. Соски, напряженные, устремились вперед, и даже невооруженным взглядом было видно, насколько возбуждена девушка.
– Ты… Ты… – прошептала она, пытаясь найти слова и не находя их.
– Нормально, детка, – искрометно улыбнулась Лёка, – Если сумеешь так же станцевать на шоу одна, если каждый в этом зале поверит, что ты хочешь именно его, что невинность свою хочешь ему отдать – то я, пожалуй, выполню любою твою просьбу. Одну.
Мари помотала головой, не в силах ответить и вдруг кинулась за кулисы, прижимая к груди остатки костюма.
– Дурдом на выезде, – мрачно прокомментировал Дэн, – Лёль, теперь она будет реветь и на шоу выйдет с опухшей мордой.
– Не будет, – возразила Ксения, – Ты что, Дениска? Ей же пообещали доступ к высочайшему телу.
– То есть?
– А то ты не понял? – засмеялась ехидно и начала передразнивать Лёку, – Я выполню одну твою просьбу, детка, и мне абсолютно всё равно, как ты станцуешь, потому что и ты, и я знаем, что сегодня я тебя трахну.