— Мастер де Ветерсет, вы бы не могли рассказать, как и когда был обнаружен труп? — подал голос Майкл.
Бартоломью подавленно молчал. Рассказ канцлера многократно усилил охватившее его беспокойство.
— По обыкновению я явился в башню на рассвете, дабы забрать из сундука некоторые необходимые документы. Меня сопровождал мой доверенный клерк Гилберт. Писцы и секретари, которых вы уже видели, остались внизу в церкви. Едва войдя в комнату, мы поняли, что сюда вторгся злоумышленник. Крышка сундука была заперта неплотно, замки висели косо. Гилберт поднял крышку — и нашим взорам предстал труп неизвестного в монашеском одеянии.
— Все это мы уже слышали от Гилберта, — ответил Бартоломью. — Но каким образом труп очутился в сундуке?
По губам канцлера скользнула мрачная улыбка.
— Я пригласил вас, господа, именно потому, что желаю выяснить это. Признаюсь, я не имею даже отдаленного понятия, как неизвестный злоумышленник мог проникнуть в башню, не говоря уж о том, как ему удалось взломать сундук. И уж конечно, я не представляю, что за причины побудили преступника оставить труп в сундуке.
— А где он, этот ваш сундук? — с тяжким вздохом спросил Майкл. — Неужели придется карабкаться еще выше?
Канцлер не удостоил тучного монаха ответом, лишь смерил его насмешливым взглядом и вышел прочь из комнаты. Его шаги раздались на лестнице, и Майкл испустил жалобный стон.
Комната, расположенная на один пролет выше, оказалась более просторной и удобной, чем первая. У окна стоял стол со всеми необходимыми письменными принадлежностями, вдоль стен тянулись скамьи, покрытые подушками. В самой середине комнаты, на некогда великолепном, а ныне потертом и ветхом ковре, возвышался знаменитый сундук: вместительное хранилище, сделанное из черного дерева и обитое потемневшими от времени железными обручами. Сундук напомнил Бартоломью роскошный гроб, в котором несколько лет назад был погребен епископ Питерборо. Около сундука стоял в карауле младший проктор Эрлик Джонстан. Он держал наготове меч, а его круглые, как блюдца, голубые глаза едва не лезли на лоб от страха. Бартоломью, вошедший в комнату первым, приветливо улыбнулся ему. Среди ученых Джонстан пользовался куда большим расположением, чем Хэрлинг. Он обладал добрым нравом и, исполняя свои обязанности со всей возможной серьезностью, не был в своем рвении столь неумолим, как его старший коллега.
Дождавшись, чтобы Майкл и отец Катберт вошли в комнату, де Ветерсет сделал Бартоломью знак подойти к сундуку. Первым делом Бартоломью наклонился, дабы осмотреть ковер; он не разглядел ни пятен крови, ни каких-либо иных следов. Потом он обошел вокруг сундука, выискивая признаки взлома. Крепкие, хорошо смазанные петли, на которых держалась крышка, были целы. Судя по всему, их никто не трогал.