Дон ненадолго задумался.
– У нас на корабле есть карцер? – спросил он.
Курикка удивился такому вопросу, но четко ответил:
– Есть кое-что подобное. Каюта 84А может открываться и закрываться только снаружи, раньше она и использовалась как карцер.
– Отлично. Я прошу вас разыскать того, кто занимал сгоревшую каюту, и посадить его или ее под замок. Людям надо дать понять, насколько серьезна ситуация. Если бы тот человек – кем бы он ни был – не нарушил приказа о запрещении курения, этого бы никогда не случилось.
– Да, сэр, но если бы вы знали, кто занимал эту каюту…
– Мне абсолютно безразлично. Это приказ, старшина.
– Я немедленно приму меры, сэр. Разрешите спросить, в каком состоянии находится инженер Хольц. Я слышал, что он надышался дымом.
Дон взглянул на неподвижную фигуру, лежащую на койке у противоположной стены.
– Первый инженер Хольц мертв, – ответил он. – Держите пока эту информацию при себе. Я не хочу, чтобы всем стало известно, что мы потеряли единственного инженера.
Действие стимулирующего препарата заканчивалось. Дон чувствовал себя изнуренным и подавленным, и на то у него, конечно, были причины. Он обвел взглядом кают-компанию, посмотрел на встревоженные лица космолетчиков и, не будь он в таком угнетенном состоянии, наверняка бы рассмеялся: офицеров на межпланетном лайнере «Иоганн Кеплер» несколько недоставало.
Капитаном был врач, который впервые ступил на борт космического корабля всего несколько недель назад.
Его помощником был главный старшина – в настоящий момент, пожалуй, самый ценный человек на корабле. Техническим советником был гражданский математик, не лишенный гениальности, но настолько далекий от реальности окружающего мира, что ошибался при сложении двух чисел.
А испуганный помощник инженера по ядерной силовой установке, рядовой 2-го класса, сейчас отвечал за двигатели корабля, которые стоили два миллиарда долларов.
Подавив вздох, Дон налил себе чашку кофе, потом взглянул на помощника инженера и заставил себя улыбнуться.
– Поздравляю вас, Тыблевский, теперь вы исполняете обязанности первого инженера «Большого Джо».
Тыблевский был щуплым светловолосым человечком, примечательным разве что большими ушами, которые торчали по обе стороны головы, словно ручки у кувшина. Он нервно покусывал нижнюю губу.
– Не знаю, сэр. Я ведь на ядерной установке рядовой специалист. Я могу выполнять приказы, но…
– Тогда вы выполните и этот приказ, – перебил его Дон. – Старшина сказал мне, что вы хорошо знаете свое дело и являетесь единственным человеком на борту, который может обслуживать двигатели. Вы справитесь с этой обязанностью.