он явно не смог бы, и Мак решил было подумать о скачках, когда с улицы вошел значительно более презентабельный джентльмен. Собственно, мы могли бы назвать его красивым — в эфирном, хрупком духе, вроде Шелли, но такая внешность привлекает скорее женщин, чем мужчин, и Мака она не привлекла.
— Мистер Пикеринг здесь? — спросил новоприбывший.
Мак ответил: «Да», — и эфирный гость исчез, но тут же, уже из театра, вышел Джо Пикеринг.
— Здравствуйте, мистер Пикеринг, — сказал Мак.
— Здравствуйте, Мак. То есть до свиданья.
— Очень мне жалко, мистер Пикеринг. Нехорошо получилось.
— Да, скорее плохо.
Человек у стены захрипел. Джо поглядел на него.
— Надрался? — тихо сказал он.
— А то!
— Вообще-то он прав. Пойду и я надерусь.
— Ну-ну, мистер Пикеринг!
— Не одобряете эту идею?
— Вы не очень горюйте, мистер Пикеринг, с кем не бывает!
— Я надеялся, что со мной не будет. Рекомендуете презреть? Как тот мотылек?
— Э?
— Жабе, попавшей под борону,[35] трудно это терпеть, хотя мотылек в густой траве советует все презреть. Киплинг. Что вам, мотыльку? Сидите тут, забот не знаете.
— Не так уж тут хорошо, мистер Пикеринг. Когда я отслужил, только эта работа и нашлась. А лучше бы мне маленький кабачок… или там банк возглавить, хо-хо!
Красноречие его тронуло несчастного автора. Он понимающе кивнул.
— Понятно, Мак. Каюсь. Пить не стану. Не стану и жалеть себя.
— Вот это другое дело. Хвост трубой, мистер Пикеринг. Они задумчиво помолчали.
— Туда пойдете? — спросил наконец привратник, указывая на дверь.
— Нет, незачем. Эту пьесу я видел. А что?
— Там этот сэр Джеклин. Спрашивал вас, не иначе — хочет стрельнуть. Вечно он стреляет, ко мне — и то подбирался, честь какая! Прямо как к лорду, хо-хо!
— Да, Уорнер — не из лучших наших баронетов.
— А то! — подтвердил Мак. — Джек Уорнер![36] Я так скажу, истинная вошь.
Человек у стены зашевелился, словно спящая принцесса после поцелуя.
— Это как? — осведомился он.
Собеседники удивились, словно с ними заговорил не очень новый труп.
— Дам в рыло, — продолжал тем временем незнакомец. — Дж…э…ык Уорнер мой ддрргг. Три года не разговариваем, а все равно дрыэуг. Кто его тронет, дам в рыло. Да у нас в Глв…э…ы…уде его та-ак по-чи-та-ют!
— Это не тот, — миролюбиво сказал Джо.
— Брысь. Джо не унялся.
— Вот вы говорите, Голливуд, — начал он. — Там очень хорошая погода. Солнце светит практически всегда, но ударов не бывает, хотя шляп почти нет. А загореть можно. Вы, к примеру…
— Ы.
У Джо отлегло от сердца. Такт, думал он, великое дело; такт и присутствие духа. Простая беседа о климате Южной Калифорнии, и вот, пожалуйста!