Хорошо, думал он, предположим, я пробьюсь через этих Биффи — но посмею ли я увезти Ее из такого дома? Конечно, и в Лондоне можно что-то снять, но в самом просторном из лондонских жилищ Она будет чувствовать себя как сардинка.
Вконец исстрадавшись, он ушел к себе часов в одиннадцать. Хозяин его проводил, а заодно проверил, хватит ли у него сигарет.
— Ах, как вы правы! — приветливо сказал он. — Молодые часто разрушают здоровье ночными бдениями! Что ж, облачимся в халат и закурим, хе-хе? Надеюсь, сигарет тут много. Спокойной ночи, мой мальчик, приятного сна.
Когда дверь за ним закрылась, Мордред, как он и предвидел, облачился в халат и закурил. Но это не все — он присел к столу, чтобы написать Аннабелле стихи, которые зрели в нем весь вечер.
Замечу, что мой племянник принадлежал к современной школе. Рифму он не ценил, пел же, чаще всего, трупы и кухонные запахи. Но сейчас, когда лунный свет серебрил его балкон, воображение просто кишело словами типа «кровь», «любовь», «луна» и «она».
«Синие глаза», — написал Мордред.
«Нежные уста», — написал все он же.
«О, синь очей — как синь небес!» Нет, нет.
«Уста…»
«Чиста…»
Чушь какая-то!
Взрычав от горя, он разорвал листок и бросил в корзину.
Сияют синие глаза,
И улыбаются уста
Пом-пом, пом-пом, пом-пом чиста
(Гроза? Нет! Не коза же…)
Глаза сияют синевой
Уста (О, Господи!)
Ту-рум, my-рум, ту-рум, я твой
И тру-ру-ру (а с чем рифмовать?!)
Хорошо,
Чиста таинственная синь
Твоих непостижимых глаз
Тра-ля, mpa-ля, тра-ля-ля кинь?вынь? Ну, что это!
Та-pa-pa-pa-pa-ра-ра-раз.
Он бросил и этот листок, тихо выругался, встал. Ничего не получалось; и он понял, почему. Вдохновение избегает кресел. Побегай, поломай пальцы, повороши волосы. Сперва он думал обойтись комнатой, но лунный свет, струившийся в окно, его приманил. Он вышел на балкон. Темная, таинственная трава была совсем близко. Он прыгнул; и не зря. Ободренная обстановкой, Муза услужливо кинулась к нему. Пройдясь по газону взад-вперед, он шустро начал:
Сияющая синева
Твоих божественных очей…
Придирчиво взвешивая рифмы «жива», «ночей» и «лучей», он внезапно заметил, что невдалеке, чуть повыше, тоже что-то сияет; и, присмотревшись, понял, что горят его занавески.
Вообще-то он был не очень ловок и сметлив, но здесь — не растерялся.
— Пожар! — закричал он. — Горим! Из окна кто-то высунулся.
— Что-что? — спросил капитан Биффен.
— Горим!
— Простите?
— Го-рим! Гвендолен, Оливия, Роза…
— А, горим! Так-так.
Тут появились и другие обитатели.
В последующих событиях, боюсь, племянник мой не слишком отличился. Мы живем в век специализации. Мордред, как мы видели, специализировался на возжигании, а не на тушении огня. Сжигая квартиры, он обычно поспешал вниз и посылал привратника посмотреть, как там и что. Так и теперь, даже под взглядом Аннабеллы, он явственно уступал Биффи и Гаффи.