Стул стоит. «Убийство в Билбери» лежит. А Табби — не сидит. Исчез. Куда же?..
Возможно, конечно, что он зашел в дом пополнить запас сигарет или поискать в библиотеке детектив поувлекательнее. На минутку от этого соображения тревоги унялись, и, чуть поуспокоившись, он обежал взглядом окрестность в надежде отыскать очевидца. Какой-то человек играл в гольф на лужайке у главных ворот, через которые непременно должен был пройти Табби, если совсем уж спятил и покинул территорию.
Джо поспешил к игроку, остановился у того за спиной, как раз когда тот изготовился к удару, и по смелому, зелено-пунцовому узору на гольфах узнал своего сотоварища, Эдварда Bo-Боннера. До сей поры он всячески избегал несколько слабоумного гостя.
— Не видели моего брата? — спросил он несколько громче, чем диктовала необходимость на таком близком расстоянии.
Bo-Боннер испуганно подпрыгнул, одновременно завершив удар, и промазал мимо лунки фута на три. Он повернулся, обидчиво глядя сквозь темные очки, добавлявшие ему лет двадцать.
— Что такое?
— Да брат… Не видели его?
— Что вы так кричите? Промазал из-за вас…
— Pardon. Вы не видели моего брата?
— Не знал, что у вас есть брат, — откровенно признался Во-Боннер.
Время поджимало, но Джо осознал, что лучше начать поближе к началу.
— Моя фамилия Ванрингэм. Мой брат сидел вон там, под тем кедром.
— Ах, вы про этого, с книгой? Так вы его брат?
— Да. Видели его?
— Разумеется.
— Где?!
— Да вон под тем кедром сидел, — объяснил Во-Боннер тоном человека, отвечающего на простейший вопрос, и опять повернулся к мячу.
С минуту маячила вероятность того, что и здесь, как в Билбери, произойдет убийство, но мощным усилием воли Джо сдержался. Он не выхватил клюшку у слабоумного старца, чтоб вышибить ему последние мозги, если это мозги, конечно. Он даже сумел дождаться, пока тот завершит новый удар, снова неудачный.
— Сейчас он там не сидит…
— Конечно. Как же он может? Он гулять пошел.
— Куда?
— Что — куда?
— В какую сторону он пошел? И когда?
— Вон, по Уолсингфордской дороге, минут двадцать назад.
Во-Боннер раздраженно фыркнул, когда собеседник сиганул от него, точно пуля. Не нравились ему молодые люди, а уж таких прытких он терпеть не мог.
18
Булпит и Адриан закусывали на борту «Миньонетты» сэндвичами от «Гусака и Гусыни» и бутылочным пивом. Ленч проходил в молчании — Булпит, занятый своими замыслами, едва ронял слово-другое; Адриан, обремененный заботами, и вовсе молчал. Мысли о том, что каждая минута приближает приезд княгини, а он никак не может связаться с Табби, подтачивали боевой дух.