— Черт знает что! — воскликнул он.
— Извини?
— Видимо, нет никаких надежд, что справедливость над вами свершится.
— У тебя такой вид, словно бы ты с наслаждением придушил меня.
— Ну, что вы! Только бил бы по голове такой вот медной вазой и смотрел, как вы извиваетесь.
— А ты все такой же милый! — расхохоталась княгиня.
— Наверное, ни один из нас не переменился.
— Но переменились обстоятельства. Последний раз, когда я про тебя слыхала, ты служил матросом на грузовом судне.
— А после этого — официантом. Еще снимался в массовках и был довольно плохим боксером. Какое-то время работал вышибалой в нью-йоркском баре. Тут я потерпел провал. Однажды вечерком я принялся вышибать буйного клиента, но, к несчастью, вышиб он меня. Босс утратил веру в мой профессионализм, и вскоре я отплыл в Англию, строить новую карьеру. С той поры дела двигаются довольно успешно.
— Рада слышать.
— Еще бы! Работал в газете, а затем стал не то марионеткой, не то мальчишкой на побегушках у издателя с сомнительной репутацией по имени Басби.
— Да, бурной ты жил жизнью. Пойдем? Они двинулись через зал.
— А затем, — подсказала княгиня, — ты стал драматургом?
— Слышали про мою пьесу?
— Видела.
Пигмей чуть подрос и взбодрился, словно охотник, стреляющий в носорога из духового ружья и обнаруживший, что один из его бумажных шариков вынудил того поморщиться. Если его собеседница и поморщилась, он этого не заметил, но ему было известно, что чувства свои она скрывает здорово.
— Уже? Очень лестно. Ну и как?
— Может, кое-кому твоя пьеска покажется умной…
— Лучшие критики здесь единодушны. Хотите, почитаю рецензии?
— Нет, благодарю.
— Поразительно! Ну никто не желает их слушать! Пожалуй, скоро я заподозрю заговор. А как прошел спектакль?
— Недурно.
— Зал был полон?
— Набит битком.
— И публике понравилось?
— Вопили от восторга.
Они вышли на улицу.
— Моя любимая сцена, — сообщил Джо, — та, во втором акте, между злобной мачехой и ее пасынком. Зритель оценил?
— Весьма.
— А вы?
— Меня это позабавило.
— Отлично. Я и старался развлечь.
— Джозеф, я хотела обсудить с тобой твою пьесу. Давай спокойненько и уютненько побеседуем в машине.
Княгиня изящно скользнула в «роллс-ройс», Джо — за нею следом. Когда она устроилась на своем месте, он заметил, что она опять улыбается тихой улыбкой счастья, и поежился бы, если б не знал, что сейчас нанести ему гибельный удар — не в ее власти.
Улыбку эту он помнил еще с прежних, давних дней.
21
Как раз когда Джо с княгиней выходили на улицу, запыхавшаяся малолитражка въехала туда же и медленно поползла. Девушка за рулем зорко поглядывала направо и налево, точно Эдит,