— Какой же он необыкновенный мальчик! — часто говорила мужу Аделина Сергеевна. — Просто поразительно, ведь кровь-то в нем простолюдинов!
Алексей Кондратьевич был более сдержан, но отдавал должное Илюшиным талантам. А жене возражал:
— Кровь кровью, но и воспитание — великое дело! Парнишка ведь с рождения при нас, растет маленьким дворянчиком. Ох, не зря ли?
— Что ты такое говоришь, дорогой! — пугалась Аделина Сергеевна. — Он же мой крестник! И нам почти как сын! И… может быть, мы могли бы усыновить Илюшеньку?
— При живой матери? — Подобный, не раз уже возникавший разговор Карповский всегда сворачивал в сторону. — Он, конечно, мальчик умный и очень способный. Думаю, мы и дальше могли бы дать ему хорошее образование. Вот он тянется к театру, а у нас, в Петербурге, есть хорошие театральные школы…
— Нет, нет, что ты! Актерство — неблагородное занятие, что бы там ни говорили!
— Впрочем, — соглашался муж, — у Ильи ум очень разносторонний. Выучится, возьму его к себе в департамент. Там будет видно…
— Почти как сын… — шептала Аделина Сергеевна, идя по коридору к комнате мальчика, чтобы пожелать ему спокойной ночи. — Как сын… — И вслушивалась в нежное звучание этих слов.
А потом случилось-таки чудо. Плохо чувствуя себя и считая, что она по-женски чем-то больна, Карповская поехала на прием к врачу в известную частную клинику, а оттуда вернуться домой сама не смогла. Так ошеломило ее услышанное известие. Был послан нарочный за мужем, Алексей Кондратьевич примчался. Он тоже был взволнован. Долгожданный ребенок зародился тогда, когда его жене было уже под сорок, ему — пятьдесят лет. И если его возраст для отцовства вполне годился, то сможет ли Аделина Сергеевна выносить и родить здорового младенца? И не опасно ли это для нее самой?
Теперь в доме Карповских все поменялось — все подчинилось удобствам будущей матери и появлению на свет будущего наследника. Илья оказался первым, на кого обрушились эти перемены.
Аделине Сергеевне требовался идеальный покой, — и мальчик вернулся жить в комнату матери, ту самую, где он провел первые дни после рождения. Это была большая, удобная комната в дальнем крыле барского дома, но Илюша ее сразу возненавидел. Но если поначалу он еще бывал в хозяйских апартаментах — в библиотеке, в комнате для занятий, в зимнем саду, — то все это прекратилось, как только на свет появился младенец — сын Карповских. Прекратилось резко, и не только прогулки по дому. С нового учебного года Илья пошел учиться не в свою гимназию, а в городское четырехклассное училище. Это стало для него самым большим унижением!