«Да, хороший век, 20-й, и хороший год — 1913-й»… С улыбкой он подошёл к крыльцу своего дома.
Уходя из Гранд Отеля, Петрусенко кое о чём договорился с директором.
— Завтра к вам придёт мой помощник, молодой человек. Устройте-ка его дня на три-четыре в обслугу отеля.
Леваневский вздохнул:
— Что ж, если надо…
— Очень надо. И не только мне, но и вам. Думаю, он тут, на месте, мог бы разузнать нечто полезное.
— Но другие служащие — они ведь поймут…
— Это не имеет значение, — махнул рукой следователь. — Пусть понимают, только не дают волю языкам.
— Это исключено, господин Петрусенко! Мои работники не из болтливых, да и я предупрежу.
— Вот и славно. Главное, что ваши гости будут его принимать за простую обслугу. Для них ведь люди в форме — все на одно лицо.
Леваневский, склонив голову, задумчиво барабанил пальцами по столу. Потом кивнул, что-то решив, и сказал:
— Я думаю, господин Петрусенко, что определю вашего помощника посыльным. На этой должности он не будет привязан к одному месту, как, например, официант или помощник портье. И сможет общаться с самыми разными людьми.
— Прекрасная мысль! Весьма вам благодарен. Завтра пораньше ждите моего парня.
Этим парнем, Петрусенко уже решил, будет его племянник Митя Кандауров.
… В такое позднее время кухарка, конечно же, давно ушла. Но Митя сам заварил прекрасный крепкий чай, и они пили его в кабинете Викентия Павловича с шоколадным печеньем «Жорж Борман».
— И это всё в один день! — воскликнул восхищённо юноша, выслушав рассказ Петрусенко. — Ничего себе, клубок загадок!
— Вот и поможешь его распутать. Согласен?
— Дядя! Ты ещё спрашиваешь!
— Завтра раненько пойдёшь в гостиницу, к директору господину Леваневскому. Он определит тебя в посыльные. Под этим видом старайся бывать и успевать везде. Заходи с поручениями в номера, подходи к ресторанным столикам, увидел двоих или группу разговаривающих людей — крутись, словно по делу, поблизости. И слушай, слушай! Сейчас там только и будут говорить об убийстве, о нападении на девушку. Слушай хорошенько. А представится случай — сам наводи разговор.
— Понял! Ну, а сверхзадача?
— Хорошо тебя учат в академии! — Викентий Павлович хмыкнул весело и достал из кармана носовой платок. Осторожно развернул на столе. — Вот она, твоя сверхзадача.
На раскрытом платке лежал красивый перстень. Под электрической лампой изумруд горел глубоким зелёным светом, а мелкие бриллианты вспыхивали искорками.
— Можно взять? — спросил Митя, и, получив разрешение, осторожно повертел драгоценную вещь перед глазами. — Так вот он какой, перстень, с которого всё началось.