Австралиец Рональд Бергер приехал, как и Аржен, с женой. Женщины сразу подружились, потому и мужчины общались более тесно. Однако, как уверял Бергер, это общение ограничилось одной прогулкой с жёнами по вечернему городу и несколькими распитыми в баре рюмками мартини.
Швед Эрикссон год назад был приглашён в парижский госпиталь, где работали и Аржен, и Деплесси. Они просили его проконсультировать редкую и сложную операцию, которую должны были делать впервые. Эрикссон же описал подобную операцию в научном медицинском журнале. Операция прошла успешно, врачи прониклись друг к другу симпатией, несколько совместных дней провели втроём — и в госпитале, и досуг. Никаких разногласий между ними не возникало, это подтвердил Деплесси.
К австрийскому профессору Хлодвигу Аржен приезжал сам, и не один раз. Пожилой мэтр был высокого мнения о покойном французе — как о специалисте. Однако рассказал Викентию Павловичу, что обратил внимание на несколько жёсткий и упрямый характер Аржена.
— Дважды я проводил операцию совместно с Жоржем, у себя в клинике. И вот что мне показалось: он занимался сложной хирургией не столько из сострадания, сколько из интереса… Наверное, можно и так. — Хлодвиг пожал плечами. — Жаль, хирург был блестящий…
Англичанин и профессор из Тулузы знали Аржена до симпозиума только понаслышке. Так, по крайней мере, они утверждали. Больше всего подозрений должен был бы вызвать Деплесси. Знал убитого три года, постоянно работал вместе, хорошо знал и его жену. Сам был холост. Мало ли… Но даже если дело не в женщине, кто знает, какие столкновения и скрытые конфликты могли быть между двумя мужчинами — коллегами или скрытыми соперниками… Петрусенко весёлый и общительный француз был симпатичен. Впрочем, так же, как и другие врачи. Но… он ждал результатов своих запросов о них.
Пока он прохаживался по гостинице, вылавливая своих собеседников то в номерах, то в ресторане, то в бильярдной, несколько раз промелькнул перед глазами Митя в форме посыльного. Последний раз задержался недалеко, поймал взгляд Викентия Павловича и многозначительно повёл бровями. Петрусенко чуть заметно кивнул и направился в бюро директора. Вскоре туда проскочил и юноша.
— Мне тут нравится, дядя! — сказал весело. — Очень интересная атмосфера, люди такие разные… И чаевые…
— Что ж, ещё не поздно переучиться. Языки иностранные знаешь, я тоже походатайствую — возьмут на постоянную работу!.. Давай, Митяй, выкладывай, что узнал.
— Ничего особенного: охи, ахи, фантазии. Но один фактик есть. Не знаю только, к чему бы?