— Я не отпущу тебя! Очень скоро он поступит с тобой так же подло, как с другими. Если ты не понимаешь, что губишь свою жизнь, то я эти понимаю. И спасу тебя. У такого человека, как этот, наверняка есть в прошлом что-то очень гадкое, может быть — преступление. Я узнаю, клянусь тебе!
А через несколько дней в портовых доках нашли труп Загрельского. Он был заколот морским кортиком, на рукояти которого имелись инициалы Александра Коринцева, рядом с убитым нашли оторванный, окровавленный манжет от форменной рубахи морского офицера, а в кармане — записку с угрозами. Все знали о связи жены Коринцева и убитого, так что повод к убийству мало у кого вызывал сомнения. При обыске в доме Александра нашли пустые ножны от кинжала и рубаху с оторванным манжетом. Его уверения в том, что тот вечер он был дома, никого не убедили. Юлия заявила, что, поссорившись с ней, он ушёл.
… Суходолин поверил Коринцеву сразу и безоговорочно. Тогда, на Заяцком острове, слушая этот рассказ, он спросил:
— А не могла ли убить ваша жена? Например, между любовниками произошла размолвка, а темперамент, как вы говорите, у неё взрывчатый…
Но Коринцев был уверен: нет, не Юлия! Во-первых, тот вечер она всё время была дома. Они хоть и не встречались, но он постоянно ощущал присутствие жены: шаги, движения, голос. И потом: он расспросил прислугу. Да, Юлия из дома не уходила. Да и зачем бы она, убив любовника, стала бы обвинять мужа — единственного оставшегося у неё защитника и опору? А она обвиняла: и заявив, что он уходил в тот вечер, и потом, на суде. На суде Юлия рассказывала: Александр очень ревновал её, устраивал безобразные сцены и однажды выкрикнул, что убьёт Загрельского. Сам Коринцев не помнил такой угрозы из своих уст, но допускал, что в горячности мог сказать нечто подобное… Зачем бы Юлии всё это говорить на суде? Видимо, она и вправду верила, что её любовника убил муж.
— «Но ведь если вы его не убивали, то ведь явно кто-то имитировал вашу вину: улики и всё прочее… Кто бы это? Кому было такое нужно?..» Это я, Викентий Павлович, так спросил у Александра, когда он рассказывал эту историю.
— И что он вам ответил? — спросил Петрусенко у Суходолина.
— Он сказал: «Вы совершенно точно поставили вопрос. Кому это было нужно? Кто пошёл бы на такую подлость? Если бы я сам, своими глазами не видел мёртвого Загрельского, я не задумываясь ответил бы: ему, Загрельскому!..»