— Веня, воды! — уже спокойнее приказал Горохов.
Чижак принес полную кружку. Христофор брызнул водой в лицо Гридневой. Та открыла глаза и судорожно вдохнула воздух.
— Леня, принеси из лаборатории войлочную подушку с кресла, — продолжал отдавать распоряжения фармацевт. — А вы, Оля, попейте водички. — Он помог девушке напиться и успокоил: — Ничего, бывает.
— Я присяду, — приподнялась Оля. Она обвела всех затуманенным взглядом. Ее устроили на войлочной подушке. — Спасибо, ребята. Ну вот, как будто и порядок. — Она слабо улыбнулась: — Доставила вам хлопот…
— Ничего, — радостно сказал Чижак. — Лишь бы вам стало хорошо.
— Вот видите, недаром Анван заставляет каждые полчаса делать перерыв. — Зина укоризненно покачала головой, будто это относилось ко всем, а не только к Оле.
Вася порывался тоже что-то сказать, но Христофор Горохов обрезал:
— Ступай-ка ты, Вася, выключи движок. И вы, ребята, можете идти спать. Я посижу с Олей.
Вася уныло поплелся к вагончику. Веня, Леня и Зина последовали за ним. Горохов присел на бревне. Оля, опершись о пень, молча смотрела в звездное небо.
— Слабонервная дура, — сказала она наконец.
Христофор не расслышал, что она сказала. Но переспрашивать не стал.
— Вам сейчас надо прилечь, — настойчиво предложил он девушке. — И постарайтесь уснуть. Ушиблись? Голова не кружится?
— Слабость… Но я посижу еще, пройдет. Надо прибраться в лаборатории. Я там устроила небось разгром…
— Вам надо в постель, — строго сказал Христофор. Он помог Оле подняться и повел в вагончик.
Гриднева тихо попросила:
— Прошу вас, не говорите про Васю. Он ведь не хотел меня напугать, а вот получилось…
Христофор кивнул. Уложив Олю спать, он вернулся в лабораторию, собрал в совок разбитые стекла, подмел с пола осколки и хлористый кальций, высыпавшийся из эксикатора, выбросил мусор в ящик из-под приборов и, убедившись, что комната снова приняла опрятный вид, отправился спать.
Утром лагерь разбудил треск мотоцикла. Сеня Трудных подкатил прямо к жилому вагончику. Из коляски вышла девушка в почтовой форме с красным от холода лицом.
— Постучи, постучи, — сказал младший лейтенант почтальонше. — Спят небось без задних ног.
Но уже из двери показалась взлохмаченная голова Горохова.
— Здрасте! Гридневой телеграмма. Молния. — Девушка помахала в воздухе бумажкой с синей полосой.
Сеня отдал честь Христофору и улыбнулся, как старому знакомому.
— Сейчас, погодите, — буркнул фармацевт. Он постучал в комнату к девушкам и, услышав голос Гридневой, крикнул: — Оля, вам телеграмма!
В комнате послышалась возня, и Горохов скрылся на мужской половине, чтобы натянуть брюки и куртку.