Чижак вел себя в кабинете следователя совершенно спокойно.
— Я отношусь к жизни философски, — сказал он, поглаживая бороду. — Все, если так можно выразиться, крутится вокруг главного — любви. Верно я говорю?
— Любовь очень много значит в жизни человека, — подтвердила Вера Петровна, с любопытством поглядывая на его экстравагантную внешность. — Но неужели вы своей профессией тоже обязаны любви к кому-нибудь?
— Нет. Если девушка нравится мне и спрашивает, чем я занимаюсь, я говорю — герпетолог. Загадочно. Привлекает. Если не нравится, говорю, что змеелов. Всё! Больше данная особа ко мне не подойдет. Психология женщины, как я успел заметить, довольно примитивная штука… Я, разумеется, не имею в виду присутствующих.
— Интересно, — засмеялась Седых. — И у вас достаточно оснований для таких обобщений?
— Вполне. Женщин я делю на восемнадцать категорий. Классификация строго научная, с учетом большого опыта. И знаете, разговаривая с мужчинами, в общем-то каждый раз убеждаюсь, что мои наблюдения и выводы абсолютно правильны. Но при разнице у всех восемнадцати категорий наблюдается ряд общих черт…
— Например, какие категории?
Чижак взял в кулак бороду.
— Категория первая. У которых тяга к семье, верности. Типичный представитель — наша Зиночка Эпова. Знаете?
— Да, конечно.
— Типичный комплекс семейственности. Хочет замуж. Нет, я ничего плохого в этом не вижу, но думаю, что замужество — это следствие, а не самоцель…
— Ясно. А Оля Гриднева? — как бы невзначай спросила Вера Петровна.
— Та похитрее будет. Четвертая категория. Ей подавай что-нибудь из ряда вон. И обязательно во всех отношениях на голову выше всех остальных…
— Деньги любит?
Чижак на секунду задумался.
— Да не просто деньги, это каждой дуре… простите, девчонке нравится, а с гарантией…
— То есть как?
— Очень просто: ведь сотню можно рублями, а можно одной бумажкой. Значит, не переведутся. Мне думается, Гриднева из тех, кто крупную купюру выискивает. А чего бы ей тогда мотаться то к геологам, то к нам? Мы все-таки поденежней будем.
— Может быть, вы, Чижак, несправедливы к ней?
— Я? Несправедлив? А с чего мне быть к ней несправедливым?
— Между людьми разное бывает, — улыбнулась Седых.
— Нет, я к ней не питал ничего. Этот тип девушек для меня ясен. А если ясен, значит — не интересен.