Оба мы ведать не ведали, что неожиданное письмо вот-вот все это изменит.
Александр взял меня за руку, и мы двинулись по подъездной дорожке.
У ворот он привлек меня к себе и сказал:
— Эти последние недели просто великолепны. Все именно так, как и должно быть. Только ты и я.
— Навсегда? — спросила я, устремив на него взгляд.
Он кивнул, челка эротично упала ему на глаза. Я чувствовала, что любимый как никогда доволен жизнью. Он одарил меня долгим поцелуем, от которого замирало сердце и подгибались колени.
Когда мы наконец оторвались друг от друга, свет уличного фонаря, отразившийся от чего-то, упал на почтовый ящик, и стало видно, что его флажок поднят.
— Неужели тебе доставляют почту по ночам? А я-то думала, что об истинной природе Александра Стерлинга известно только мне.
Возлюбленный тоже был озадачен.
— Джеймсон очень аккуратен. Он всегда забирает почту сразу же, как только ее приносят.
— Она появляется не позже полудня, — сказала я. — Наверное, это срочное письмо.
— Заберу его потом, — заявил Александр, пожал плечами и обнял меня. — Сначала провожу тебя домой.
— И не думай, — возразила я, прежде чем он успел меня увести. — А вдруг это приглашение на вечеринку или извещение о том, что ты выиграл поездку в Лондон?
— Скорее всего, там реклама пиццы.
— Пока не посмотрим, не узнаем, — с досадой сказала я.
Александр помедлил, затем неохотно подался к расшатанному ящику и взялся бледными пальцами за крышку, смоченную дождевыми каплями.
— Странно, дождя вроде бы не было, — удивилась я.
— Давай доставай ты, — предложил Александр, откинув металлическую крышку.
Я заглянула в ржавый, темный, как могила, почтовый ящик, ожидая обнаружить что-нибудь вроде отсеченной кисти, сжимающей письмо. Почему нет? Это ведь вампирский ящик! Но я ничего не увидела.
— Эй, ты что, боишься? Не укусит! — принялся поддразнивать меня Александр. — Другое дело я. Я могу!
— Обещаешь?
Я захихикала, и тут мне на голову упало еще несколько дождевых капель. Воображая, что меня может цапнуть птичка, устроившая внутри гнездо, или полевая мышка, ищущая, чем бы перекусить, я глубоко вздохнула и запустила пальцы, ногти на которых были покрыты облупившимся черным лаком, в темные недра почтового ящика. Я нащупала лишь паутину, сунула руку глубже, так, что уж и обшлага нельзя было разглядеть, и тут нашарила что-то твердое.
— Это точно не бандероль, — сообщила я, вытащив черный почтовый конверт обычного размера и повернув его к свету, чтобы рассмотреть.
Выглядел он странно. Начать с того, что на нем не было никаких штампов, даже марки. Кто знает, вдруг я и не ошиблась насчет крылатого и клыкастого почтальона? На конверте каллиграфическим почерком было написано серебряными буквами: «Мистеру Александру Стерлингу».