Я стояла перед всем классом, ожидая реакции. Никто не смеялся, даже не хихикал. Никто не улюлюкал.
Я повернулась к миссис Нэйпер и Тревору. Оба выглядели ошеломленными.
Тут зазвенел звонок.
Довольная тем, что все наконец-то закончилось, я следом за Тревором вручила свою работу учительнице.
Одноклассники потоком хлынули в коридор, и я случайно услышала разговор двух красоток:
— Ну да, я сказала, что хочу быть моделью, но ведь это и значит — хорошей.
— Конечно, — отозвалась другая. — Вот увидишь, когда моя дизайнерская линия одежды раскрутится, десять процентов прибыли я пущу на благотворительность.
Девчонки прошли дальше, но тут рядом со мной оказался музыкант из школьной группы.
— Я сказал, что хочу быть учителем, но на самом деле еще не сделал выбор, — поделился он. — Послушал тебя и понял, что сначала надо попробовать разобраться в себе, а уж остальное приложится.
— Не сомневаюсь, так оно и будет, — заверила его я.
Миссис Нэйпер убрала наши работы в папку.
— Я уже не первый год даю подобные задания и должна сказать, что такие презентации, как у тебя и Митчелла, бывают нечасто, — не без сожаления сказала она.
Тревор обнял меня за плечи, прежде чем я успела отстраниться.
— Похоже, что скоро нас ждут новые совместные занятия, — заявил он торжествующим тоном, с чем и отбыл.
Беки вручила мне мой рюкзак.
— По-моему, ты выступила круче, чем задумывалось. Может, тебе стать публичным оратором?
— А им разрешается выступать в солдатских ботинках? — осведомилась я.
— Ты будешь первой, — ответила Беки и потащила меня из класса.
До сих пор меня не только ни разу не заносило на публичное мероприятие, именовавшееся у нас в Занудвилле ежегодным художественным аукционом, но я даже не выказывала к нему ни малейшего интереса. Так что мои родители были приятно удивлены, узнав, что я по доброй воле променяла вечер на кладбище на пребывание в стенах загородного клуба. Папа воодушевился до того, что дал мне ключи от своего джипа, поскольку Джеймсон должен был привезти хозяев особняка.
Я доставила к месту события неизвестного и таинственного художника — Александра Стерлинга.
Парковочная площадка загородного клуба, огромная, как парк отдыха, и находившаяся весьма далеко от самого клуба, была уставлена «лексусами», «бентли» и «БМВ». Хозяева этих тачек проводили время за разговорами в баре.
Направляя машину на парковочное место, отстоявшее от входа в клуб на целое футбольное поле, я пошутила, сказав Александру, что нам, видать, придется подождать автобуса, курсирующего по внутренней линии.
— Хотя на самом деле тебя следовало бы доставить на лимузине, — сказала я своему возлюбленному, очень красивому и жутко нервничавшему.