Звонок телефона наконец вырвал Тэйлор из сна, Тэйлор протянула руку и сняла трубку с аппарата.
– Да, – оветила она сонным голосом.
– Тэйлор? – спросил голос.
– Кто это? – медленно задала вопрос Тэйлор пытаясь проснуться.
– Эмили, Эмили Метьюс… мать Кори.
– Эмили, который час? – спросила Тэйлор.
– Два часа утра. Извини, что я звоню так поздно, но… – голос женщины надломился и повисла тишина.
– Эмили, что случилось? – спросила Тэйлор, догадываясь, что в два часа утра ничего хорошего случиться не могло.
– Думаю, ты должна знать… Я… Ну с тех пор, как твоя Джессика и Кори стали подругами, я думала, может быть, ты скажешь ей, – невнятно говорила мать Кори.
– Что и кому сказать? – Тэйлор была смущена.
– Скажешь Джессике. Извини, что сообщаю тебе вот так, Тэйлор. Моя дочь умерла прошлой ночью, – сквозь слезы выговорила Эмили Мэтьюс.
– Что… Как? – Тэйлор думала, что она все еще спит, и это просто дурной сон.
– Она… Она ушла вчера из дома с какими-то старыми друзьями и не вернулась, – Тэйлор слушала, как плачет женщина. – Они принесли ее, она умерла от передозировки.
Тэйлор не понимала, как такое могло случиться. Эмили не могла скрыть глубину ее горя от художницы.
– Эмили, мы можем что-нибудь для тебя сделать, все, что угодно? – спросила Тэйлор.
– Приходите с Джессикой на похороны послезавтра в Вестберри. Тэйлор, пожалуйста, не дай Джессике сорваться, заставь ее понять, что Кори не хотела, – умоляла Эмили.
– Мы приедем, не волнуйся, я позабочусь о Джес, – ответила Тэйлор. – Эмили, не бойся звонить, если тебе будет что-нибудь нужно, или просто захочется поговорить, ладно?
Тэйлор держала телефон в руке, пока не послышались длинные гудки. Положив трубку, она перевернулась на спину, из глаз брызнули горячие слезы. Положив подушку под голову, она уткнулась в нее лицом и с остервенением лупила кулаками по кровати, позволяя подушке приглушить ее сдавленный крик и плач по еще одной жизни, которую она не смогла спасти.
***
– Джес, милая, просыпайся, – Тэйлор осторожно потрясла плечо спящей девушки.
– Уйди, Тэй, еще слишком рано, – простонала Джес из-под одеяла.
Тэйлор улыбнулась, над тем, как Джес сократила ее имя. Прошло четырнадцать лет, а для слуха Тэйлор это звучит, как будто голос двухлетней малышки.
– Джес, кое-что произошло, вставай, мне нужно поговорить с тобой.
Ночью художница долго думала, разбудить Джес, или позволить ей поспать еще, и сообщить утром. Она пробовала представить себя на месте семнадцатилетней девушки, как бы она хотела, чтобы поступила ее мать в подобных обстоятельствах?