Тэйлор рассказала подруге о Кори. Глаза писательницы стали влажными, когда она услышала о девочке и ее непростой жизни. Слезы полились из ее глаз, когда Тори подумала о матери этой девочки, которая пытается свыкнуться со смертью единственной дочери, с зависимостью которой не смогла справиться.
Джессика не могла заснуть и вышла на кухню, налить себе стакан воды. Она услышала тихий ропот голосов из гостиной, и удивилась, что ее мать и Тэйлор все еще разговаривают в этот поздний час. Джессика прошла в холл над гостиной и уселась на лестнице между этажами. Она дала себе слово, что сразу же уйдет, если услышит что-то о себе, так она не будет чувствовать, что подслушивала. Вообще-то, единственное, что хотела девушка, это услышать голоса двух женщин, которых она любила больше всего на свете. Она улыбнулась, когда поняла, что легко может отличить глубокий низкий голос Тэйлор от мягкого мелодичного голоса матери. Наконец, Джес услышала, как Тэйлор рассказала Тори о Кори, об ответственности за нее, и о вине, которую она чувствует, за то что не смогла предотвратить эту беду.
– Длинная, – прошептала Тори, нежно промакивая слезы Тэйлор на щеках. – Ты не можешь быть в ответе за все. Помнишь, что говорила сестра Ева? Когда ты стоишь под снегопадом, то можешь поймать только те снежинки, которые ЗАХОТЯТ упасть тебе на язык. Она была так молода, и это разрывает и мое сердце, но ты не можешь отвечать за всех подростков в мире. Это слишком для любого человека.
Джей Ти слушала и впервые ощущала беспомощность и ранимость Тэйлор. Тэйлор говорила вещи, которые произносила сама Джес, а мать отвечала художнице так же, как Тэйлор отвечала Джей Ти.
– Думаю, что это так меня задело, потому что Джес здесь, – объяснила Тэйлор. Художница запустила руку в волосы, опершись локтем о спинку дивана, рядом с головой Тори. – Я не знала, что Джес так вырастет за такое короткое время. Я не понимала, как сильно я ее люблю, Тори, и что я буду делать, если такое случится с ней, – голос Тэйлор надломился, и Тори поняла, как Тэйлор старалась сдержаться все это время со смерти девочки. Тэйлор старалась быть сильной для Джес, а рядом не было никого, кто бы мог поддержать ее, ее боль была так близко.
Тори придвинулась ближе к темноволосой женщине, чувствуя знакомый аромат от ее кожи. Она обняла художницу за плечи и нежно поцеловала в лоб. Она чувствовала, как Тэйлор борется с собой, ощущая напряжение художницы начинающей понимать, что она в безопасности в руках, которые не позволят ей сорваться.
– Все хорошо, милая. Теперь ты можешь не таиться, – прошептала Тори.