После продолжительной паузы в глазах Тори начали собираться слезы, ее взгляд утонул в глубоких синих глазах Тэйлор. В этих глазах было так много любви и беспокойства, что Тори знала, она может сказать правду. Она тряхнула головой, откидывая волосы, и ответила на вопрос художницы.
– Да, это не было правдой, – сказала Тори.
Тэйлор подняла руку и задержала ее на щеке Тори.
– Тогда почему, Тори? Я сделала что-то не так?
– Нет, – быстро ответила Тори, ее слезы текли по руке Тэйлор. – Ты все сделала правильно, но было то, чего ты не сделала.
Смущенное выражение лица Тэйлор побудило Тори объяснить.
– Ты всегда делала все, что могла для нас с Джес. Ты проводила с нами все свое время. Но ты никогда не ходила на свидания, не пыталась устроить свою личную жизнь…
– Милая, ты и Джес были моей жизнью. Я думала, мы были семьей, – сказала Тэйлор, стирая слезы с лица Тори.
– Ты заслуживала свою собственную семью, отношений с женщиной, которая смогла бы составить тебе пару. Я знала, что не гожусь тебе для этого, но ты все равно осталась, чтобы просто заботиться о нас. Я не могла позволить тебе упустить эту часть жизни. Это было бы несправедливо. Я просто была эгоисткой, пытаясь удержать тебя.
Тэйлор была ошарашена честным признанием подруги. «Она не годилась мне в пару?» – прошептала она себе.
В голове Тэйлор всплыла фраза ее матери.
«В жизни есть вещи, ради которых стоит рисковать всем.»
Повторяя про себя эти слова, она поняла, почему ее отец хотел, чтобы она запомнила этот принцип. Он жил этими словами. Роберт Кент знал, что каждый раз садясь в самолет, назад он может не вернуться. Даже зная об этом риске, он все равно летал. Он любил летать. Не больше, чем любил своих жену и дочь, но это было частью его, как искусство Тэйлор было частью ее. Отец думал, что это важно, чтобы рисковать всем. Сделать меньше он не мог.
Тэйлор думала, как бы она поступила.
Что еще говорила ей мать?
«Просто поцелуй ее и скажи, что любишь.»
Тэйлор стерла уже подсыхающие слезы Тори. Взгляд полный боли на ее лице просто разрывал сердце, обе думали, что больше скрывать правду не возможно. Прошло восемнадцать лет и Тэйлор Кент, наконец, решила послушать свою мать.
– Тори, – мягко сказала Тэйлор, дожидаясь, пока зеленые глаза писательницы не посмотрят на нее. – Я люблю тебя.
Лицо Тэйлор было в дюйме от лица Тори. Наклонившись, она прижалась губами к губам Тори. Поцелуй был такой нежный, на который художница только была способна. Почувствовав, что ее маленькая подруга не пыталась прервать сладкий контакт, она углубила поцелуй.