– Смерть во время битвы – прекрасная смерть, – резко бросил Вульф. – Но не бойся, Борг Датчанин, твоей сестре нечего меня опасаться.
Вульф оставался связанным несколько дней, нарушение циркуляции крови в руках вызвало теперь сильную боль. И хотя боль от запястий уже распространилась на все руки, до плеч, на его лице не отражалось никаких чувств, кроме презрения к похитителям.
– Все в дом, – приказала Майда, распахнув дверь. – Сначала поедим, а потом подробно расспросим Рейну о том, как ей жилось все это время, вдали от семьи. Возможно, она поведает нам о чудесах, увиденных ею в гареме. Это единственное место, куда ее братья не заглянули, будучи в Византии.
Рейна исподтишка взглянула на Вульфа, прежде чем последовать за матерью в дом. Их взгляды встретились, но она ничего не смогла прочитать в его глазах. Однако не нужно быть большим умником, чтобы понять: пусть они теперь поменялись местами, Вульф ни за что не согнется под рабским ярмом.
Вульф сел на скамью, указанную ему Боргом, и стал ожидать, что будет дальше. Пока члены семейства толпились вокруг Рейны, обнимая ее по нескольку раз, Вульф стал осматривать дом, куда ему довелось попасть. Дом был велик, но Вульф увидел лишь двух рабынь. Его внимание мгновенно привлекла высокая молодая светловолосая женщина. У нее была внешность северянки, и ему стало интересно, не из его ли она страны.
Похоже, подтверждались слова Майды о том, что семье пришлось продать невольников, чтобы хоть как-то выжить после набега. Что касается дома, то он был уютным и теплым, но без украшений и богатой меблировки, как дом Хагара.
От восхитительного запаха, идущего от разнообразных железных котлов, висящих над огнем, у Вульфа побежали слюнки. Он смотрел, как члены семейства рассаживаются за столом, и заподозрил, что его надумали уморить голодом. Однако он ошибся, ибо после того как членам семейства подали дымящиеся миски, наполненные жарким, и толстые куски хлеба, светловолосая рабыня принесла и ему миску жаркого, ложку и кусок хлеба, намазанный желтым маслом, а потом села на скамью рядом с ним.
– Ты норвежец? – тихо спросила девушка.
– Да, и ты тоже, если не ошибаюсь.
– Да, меня захватили во время набега прошлым летом и продали ярлу Гаральду на рынке рабов в Рике. Меня зовут Галея.
– С тобой хорошо обращаются, Галея?
– Да, но работать приходится много. Когда Гаральд купит еще рабов, станет легче. – Она вздохнула. – Будь боги более благосклонны ко мне, я сейчас сидела бы дома, с родителями и сестрами. Ведь мне единственной из четырех сестер так не повезло, только меня похитили.