— Чего бежать — все равно поймаете, — насупленно ответил тот.
Голубев с Цветковым вышли из вокзала. Ночные улицы пустовали. Редкие лампы тускло освещали дорогу. Заговорили о житье-бытье. Поднялись на мост через сонную речку, спокойно дошли до ее середины. Внезапно Цветков шарахнулся от Голубева, прыжком вскочил на перила моста и головою вниз бросился в черную темень.
Тяжелый глухой всплеск привел остолбеневшего Славу в себя. Он безотчетно перемахнул через мостовые перила, едва успел вытянуть руки по швам и почти с десятиметровой высоты «солдатиком» врезался в воду. В ушах гулко зазвенело. Слава спружинил ногами о дно — пробкой выскочил на поверхность. Рядом барахтался Вася Цветков…
Когда оба, вконец обессиленные, выбрались на берег, Голубеву показалось, что он переплыл, по крайней мере, Обь. Долго сидели молча, глубоко дыша и не чувствуя мокрой одежды. Болезненно скрючившись, Цветков тихонько постанывал.
— Животом, что ли, хлопнулся? — спросил Слава.
— Н-н-ну…
Голубев вдруг вспылил:
— Ты что, умом рехнулся?! Ошалел? Нашел время трюкачить! А если бы я за тобою не прыгнул?.. Теперь бы наверняка, дурачок, концы отдал! Еще раз драпануть хотел… Зачем, а?.. Мог бы уже после первого раза понять, что бежать бесполезно…
Цветков застонал громче.
— Больно? — спросил Голубев.
— У-угу…
— До больницы дойти сможешь?
— Н-не-зна-а-аю…
Слава с трудом поднялся на ноги.
— Ну-ка, шальной… Держись за меня…
Утром, узнав в дежурной части, что задержанный Голубевым Вася Цветков находится в больнице, Антон Бирюков позвонил Борису Медникову. На вопрос Антона о состоянии Васи судмедэксперт недовольно проговорил:
— Хорошо, что этот мастер беспарашютного спорта плашмя об воду ударился. Если бы нырнул головой, воткнулся бы в дно — и поминай как звали.
— Скоро поправится? — спросил Антон.
— За два-три дня отлежится.
— Надо постараться, чтобы не убежал из больницы.
— Пока ему не до побега…
— Поговорить с ним нельзя?
— Какой сейчас разговор…
Антон положил телефонную трубку и вышел из дежурной части. В коридоре чуть не столкнулся с вокзальной мороженщицей. Раскрасневшаяся Нина Муранкина тянула за руку еле поспевающего за ней подростка. Увидев Бирюкова, она заискивающе выпалила:
— Мы к вам, товарищ начальник! — И смерила подростка сердитым взглядом. — Что надо сказать дяде?
Мальчишка исподлобья зыркнул черными глазами:
— Здрасте.
Бирюков поздоровался и пригласил ранних посетителей в свой кабинет. В кабинете Муранкина усадила мальчишку рядом с собою, вздохнула и с возмущением заговорила:
— Это сын мой, Борька. Четырнадцать лет балбесу. Был парень как парень, а вчера… — Бесцеремонно шлепнула сына по затылку. — Ну-ка, балбес, излагай своими словами, какую пакость вчера отмочил!