— Тебе тяжелее остальных, ты — царская дочь, тебе от роду была уготована другая жизнь. Но пути Создателя неисповедимы. Откуда нам, людям, знать, что будет с нами завтра? Но упрекать Творца — большой грех, нужно просто пытаться жить так, как этого требуют условия. Искать какой-то новый смысл, новую цель своего суще-ствования…
— Какая глупость! — не выдержала Ирида, хотя слушала Лила с закрытыми глазами, откинувшись головой на подушку. — Все ваши увещевания — сплошная чушь! — Тут вдруг опомнившись, зная, что перед ней человек, по крайней мере, старше её в три раза, извинилась:- Простите, пожалуйста, за резкость…
— Это не может быть глупостью, — продолжил Лил всё тем же спокойным, ровным голосом, глядя на Ириду, — потому, что эта вера помогает мне самому, помогает жить тогда, когда нет никакого желания жить дальше. Каждый вечер возвращаться в пус-той дом, сидеть за ужином в полном одиночестве. Жертвовать храму все заработан-ные деньги.
В свои сорок восемь мне уже поздно заводить семью. Да и кому нужен лекарь с причудами?
Да, я не коплю деньги, у меня нет рабов, только вольнонаёмные слуги. Да, в мой дом может любой прийти за помощью, и днём, и ночью, любой, даже невольник…
Но у меня нет главного, ради чего работают и копят деньги все другие.
Лил усмехнулся, озабоченно потирая пальцами гладко выбритый подбородок. Вряд ли виэлийка слушала своего врача и собеседника, но, главное, не перебивала, поэто-му Лил и продолжил:
— Десять лет назад моряки с островов в Аскальском море привезли в наш город незнакомую никому болезнь. Мы назвали её чёрной лихорадкой… Невиданный случай. Начиналось всё ночью: и озноб, и жар, и слабость, а на утро уже появлялись по всему телу чёрные пятна, похожие на трупные. А потом — смерть. Ровно на третий день… Помогали обтирания с винным уксусом, обильное питьё, настойки на тра-вах… Многих мне удалось спасти, но моя семья… Меня не было рядом, когда забо-лела моя старшая, а за ней — близнецы, Астис и Миранит. Детей хуже всего оказа-лось лечить. Безнадёжное дело… Мать теней тогда в то лето много слуг получила… Я смог только Уласа отмолить, своего младшего… — Лил глубоко вздохнул, расправ-ляя поникшие плечи, но эта бодрость не казалась искренней. — Да, дети — это здо́рово! Видеть, как твой ребёнок первый раз улыбается, говорит первое слово, делает пер-вый шаг… Зовёт отцом и любит в ответ на любовь.
Он растёт на твоих глазах, и ты вместе с ним заново учишься видеть окружающий тебя мир. Это как ещё раз вернуться в детство. С каждым их рождением и взрослени-ем возвращаться в своё детство…