— Какие слова! Слышал бы вас сейчас Кэйдар…
— Да, Кэйдар… Кэйдар — это… — Лил не договорил, вовремя спохватился, понял, что и так слишком разговорился. — Ладно, скажите мужу, что я был, передавайте ему поклон…
Выходя, он коснулся плеча телохранителя, будто и с ним попрощался.
"Человек! Тоже человек!" — Айна смотрела на Виэла со странным желанием при-драться к нему хоть за что-нибудь, чтоб накричать на него можно было и выгнать с чистым сердцем. Хотя его и так можно выгнать. Но дело-то не в этом. Просто вымес-тить надо на ком-то своё раздражение. А настроение плохое с самого утра. Как его себе поднять? И Лидас ещё где-то запропастился! Что он там? Что ему у Отца нуж-но? Зачастил, почти каждый день к Нему ходит. Что у них за секреты там?
— Иди ты отсюда! Иди! — Махнула на Виэла рукой, падая головой на бархатную подушку.
* * *
Они столкнулись перед дверью, и Кэйдар, удивлённо вздёрнув бровь, спросил с ухмылкой:
— Ты не дверью ли ошибся?
Лидас растерялся немного. Он вообще не хотел посвящать Кэйдара в своё дело раньше времени, хотел сделать всё в тайне, — не получилось.
— Мне поговорить с ней нужно. Позволишь?
— Поговорить? О чём? Разве что-то общего было между вами? — Кэйдар не спешил отступать, так и стоял, закрывая двери спиною. Как так? Кто-то ещё посмел посягать на его собственность?! Какой-то другой мужчина претендует на его право?! Интере-суется его женщиной?!
— Мне только поговорить. Мне кое-что про виэлов узнать нужно. А она царевна как раз… Она должна знать… — Лицо Кэйдара при всех уговорах сохраняло одно выра-жение, упрямое твёрдое лицо собственника. Тогда Лидас использовал последнее средство. — Я выполняю приказ Воплощённого. Без Его разрешения я даже тебе ска-зать ничего не могу.
— К моей рабыне ходить — это приказ Воплощённого?
— Не к рабыне, а к дочери виэлийского царя!
Кэйдар отступил неохотно, добавил:
— Лил сказал, не дёргать её по пустякам…
— Это не пустяк, поверь мне.
Лидас шагнул в полумрак комнаты, огляделся одним быстрым взглядом: "Да, небогато!" Прошёл к ложу. Два светильника в виде глубоких чаш на бронзовых подставках у изголовья. Живое пламя задрожало, когда Лидас осторожно присел на край ложа. Виэлийка лежала с закрытыми глазами и дышала ровно, наверное, уже спала. Лицо очень бледное, несмотря на загар. Открытый лоб, темные брови чёткой линией, будто проведённые карандашом из прессованного угля, высокие скулы. Красивое лицо, даже сейчас, даже с распухшими губами. "Кэйдар! Как ты можешь?! Разве такого обращения достойна эта красота?"
Правая рука лежала поверх одеяла, тонкое запястье украшал всего один, да и тот серебряный браслет. Загар на этой коже сейчас показался Лидасу неожиданно краси-вым, особенно оттого, что внутренняя часть руки была чуть светлее и от этого неж-нее, женственнее, что ли. А у Айны по аристократической моде на коже ни следа загара, она боится солнца.