Ничто не предвещало беды в этот февральский день. С утра погода наладилась, накануне прошел сильный снег, но когда они проснулись, небо было синее-синее, не видно ни облачка. Мороз был не очень сильным, и было приятно разгребать снег возле избы, прокладывая дорожки. Они здорово веселились, валяясь в снегу, и чуть было не растеряли весь инвентарь, потом долго пришлось лазать по сугробам, разыскивая лопаты. Сперва Катя не обратила внимания на неприятные ощущения внизу живота, но после того как они начали усиливаться, она не смогла больше терпеть и обратилась за помощью к Татьяне. Татьяна была не тем человеком, что пускает все на самотек, она осмотрела Катю, сказала «лежи, не вставая, — я за помощью», бросилась к игумену — только у него был телефон — связь с большим миром. Татьяна вбежала к отцу Амвросию, запыхавшись, и торопливо объяснила, в чем дело. Она первым делом набрала телефон «скорой помощи». Оказалось, все не так просто: «скорая» была одна на всю область, и как раз сегодня она была на срочном вызове в далеком от монастыря районе. Следующий звонок Татьяна сделала Григорию, на ее радость, он взял трубку и обещал приехать, как только сможет.
Григорий дико разволновался — Катя так ни разу и не была у врача, наотрез отказывалась возвращаться в город, и он не смог ее убедить в необходимости такого посещения. Она упрямо твердила, что все в руках Божьих. Григорий роздал всем на отделении указания, а сам рванул в монастырь. К большому сожалению, дорога была не расчищена, снег сделал ее небезопасной, и, хотя он вел машину на предельно возможной для таких условий скорости, ему казалось, что едет слишком медленно. Всю дорогу он молил Бога, чтобы все обошлось, чтобы это была ложная тревога, и с Катей все было в порядке. Когда он приехал в деревню, его не хотели пускать в дом, и он силой прорвался внутрь. Сперва он увидел в доме непонятную пустоту — ни Кати, ни звонившей ему Татьяны нигде не было видно. В чулан к Кате женщины проводили какую-то местную бабку. Григорий прорвался туда через перекрывавших ему дорогу женщин — Катю готовили к родам. Первой его мыслью было — не может быть, еще не срок, но, видя всю серьезность приготовлений, он включился в общий процесс и, как мог, помогал бабке-повитухе и Татьяне. Сам он запомнил все как в тумане. Слава богу, Катя родила вполне здоровую семимесячную девочку. Это событие отмечали всем монастырем, все ходили и поздравляли друг друга, как будто это был их общий ребенок. Григорий уговаривал Катю поехать с дочкой в больницу, но она отказалась. Пришлось обустраивать молодую маму с младенцем в деревне. Григорий сразу же сообщил добрую весть отцу Пантелеймону и обратился к нему с просьбой окрестить девочку, о чем они тут же и сговорились.