Григорий молча взял бокал и, отхлебнув из него, сказал:
— Значит, ты ничего не сказала. Я всегда надеялся, что ты не подведешь, даже когда след твой потерялся, я Отца успокаивал. Он, кстати, звонил мне сегодня, она с утра уже у него была, его чуть Кондрат не хватил. Я хотел приехать, а он говорит, сиди тихо, тебя здесь не хватало, паникера. Твое дело — людям жизнь спасать, а мое — душу успокаивать, сам управлюсь. Говорит, в глазах у нее святость увидел, совсем свихнулся. Восемь лет я с ней, в глазах ее только преданность собачья.
— Ну а чем не святость? Завидую! Выглядит она, кстати, отлично. Ладно, Пантелеймон — кремень и мозг, он все вырулит. В конце концов, кто, если не он? Так что вернется через пару дней твоя птичка в клетку, походит по родным камням, помолится, на могилке предков поплачет да прилетит к птенчику. Мне Катька все уши прожужжала про Аньку вашу, прямо влюбилась, по самые эти самые…
Злобно взглянув на хозяйку дома, Григорий поморщился:
— Не стыдно тебе про детей так.
Виктория, не обращая внимания на огненные взгляды гостя, пыхнула сигарой.
— Я ж в хорошем смысле. Я за свою Катьку любого задушу, извини, опять сорвалась.
— Да, ладно, — сдался грозный Гриша. — Я свою Аньку тоже до смерти люблю. Давай, что ли, выпьем за нежданную встречу, за детей наших любимых да чтоб все обошлось.
— Тихо, тихо. Что-то разогнался ты, давай сначала за Катю выпьем, за святую нашу, за ее большое сердце.
— Никогда не понимал, когда ты шутишь, а когда серьезно, — сказал Дроздецкий, заглатывая душистый коньяк.
К нему на колени опять запрыгнула кошка. Григорий, немного успокоившись, погладил ее:
— Киса, киса, хорошая кошка.
Виктория криво усмехнулась:
— Это кот. Русский голубой кот, кастрированный, правда. Мужиков, гад, очень любит, ни одного не пропустит. Еще бы. У нас в семье с мужиками не очень, дефицит.
— Кота случайно не Женей зовут?
Вмиг с Виктории слетело все ее напускное благодушие:
— Пошел вон, дурак! Анька твоя пусть приходит, а ты чтоб на двести метров не подходил.
09.09.2006 12:30
Катя пришла в себя оттого, что Белка прыскала на нее водой из графина. Она была все в том же ресторане, рядом Белка — заглядывает в глаза. Вроде бы отпустило, и что с ней случилось минуту назад — непонятно. Мысли обрели былую четкость. На сцене стало пусто, танцоры исчезли. Белла смотрела на нее с неподдельной жалостью в глазах:
— Бедненькая, как ты его все-таки любила. А познакомил вас Папаген. Помнишь Папагена?
Катя отрицательно покачала головой, не в силах что-либо сказать.
Тогда Белла с готовностью взяла инициативу в свои крупные руки и начала рассказ: