– О чем ты задумалась? – спросил Гиршман. Вид Анны – измученной и грязной, в разорванной в нескольких местах одежде – поразил его. Он пытался удержаться от расспросов, но переносить ее молчание было выше его сил.
Анна словно очнулась, услышав его голос.
– Нужно немедленно запереть все окна и двери, – сказала она. – Я займусь этим. У вас есть какое-нибудь оружие?
– А…
– То, что вы мне дали, я потеряла, – опередила она его вопрос и развела руками.
– Что ж, делать нечего. За меня не беспокойся, – Гиршман с трудом приподнялся на локтях, отвернул уголок диванной подушки и продемонстрировал блестящее черное дуло пистолета. Выглядело оно весьма внушительно, но в данном случае пистолет малоэффективен. Тем не менее Анна кивнула головой и ободряюще улыбнулась.
Первым делом она спустилась вниз и заперла обе двери. На то, чтобы пробежаться по двум этажам и проверить все окна, ушло еще пятнадцать минут. Все это время она прислушивалась к тому, что происходит за стенами дома, вглядывалась в каждое окно, к которому подходила. Но кроме темноты и тишины, вокруг ничего не было. Тишина была такой плотной, что мерное тиканье часов в пустой комнате звучало оглушительным монотонным грохотом в ее ушах.
Гиршман полулежал на своем диване. Он не спал, и Анна заметила, как он вздрогнул при ее появлении. Он не произнес ни слова, только в лице добавилось жесткости.
– Все в порядке, – сказала Анна. Ее голос звучал уверенно, однако выражение лица вовсе не соответствовало тону.
– Ты обещала мне рассказать, что происходит, – напомнил Гиршман.
Анна кивнула, нервно отведя глаза. Ей было неуютно в этой огромной комнате, где по углам прятались густые тени, а сверху, через стеклянный купол нагло подглядывала луна. Несмотря на всю свою роскошь, сейчас эта парадная зала скорее походила на склеп, чем на место, в котором живут люди. Девушка изо всех сил старалась не поддаваться панике, убеждая себя в том, что они в полной безопасности, но это плохо удавалось. Откинув с лица спутанные, все еще влажные волосы, она осторожно уселась на краешек стула, боясь испачкать дорогую обивку.
– Расслабься, – посоветовал Гиршман, заметив ее скованность. – Так что происходит? Ты расскажешь?
– Для этого я и вернулась. Но, боюсь, вы мне не поверите.
– После того, что проделала со мной Маленькая прачка, я готов поверить во все что угодно, даже в черта лысого, – заверил ее Гиршман, усмехнувшись.
– В то, что я скажу, поверить гораздо труднее.
– А ты попробуй. Вдруг получится?
– Хорошо. Самое главное для нас – продержаться до утра. В следующие сутки луна перейдет в такую стадию, что ее силы будет уже недостаточно для превращения. Это даст возможность выиграть месяц, до следующего полнолуния. Когда оборотень лишен возможности превращаться, он ничем не отличается от обычного человека.