– Эй, красавчик, хочешь погадаю?
Александр Корф остановился.
Перед ним, упершись кулаком в бок, стояла молодая цыганка в широкой шубе, явно сшитой на кого-то другого, кто был раза в два, а то и три крупнее нынешней хозяйки. Из-под шубы виднелись край пестрой юбки, расшитой нестерпимо яркими цветами, и красные стоптанные сапожки. Верхняя пуговица шубы, несмотря на мороз, была расстегнута, и Александр видел, как сверкают на голой смуглой шее ожерелья, унизанные монетками, и тяжелые золотые цепи. Мех шубы был косматый, кое-где уже порядком вытертый. Похоже, шубу сшили из шкуры волка, и, судя по всему, зверь успел на своем веку порядочно побегать, прежде чем получил справедливое воздаяние за украденных овец и задушенных ягнят. Впрочем, возможно, бегать пришлось вовсе не ему, а хозяйке шубы, которая как раз в это мгновение стояла, нахально скаля зубы, и рассматривала Александра с неподдельным интересом.
– Так как, красавчик?
Если Александр и ненавидел что-то больше всего на свете, то именно фамильярность и разговоры о его внешности, в которой сам не видел ничего особенного. Он смерил нахалку ледяным взором и собрался продолжить свой путь. Но избавиться от цыганки оказалось не так-то просто. По блеску его глаз та тотчас же поняла, что совершила ошибку, и приняла самый покорный, самый подобострастный вид.
– Господин офице-ер! – жалобно, нараспев протянула она.
Александр сделал два или три шага прочь, однако цыганка забежала вперед и сделала такое движение, словно намеревалась схватить его за рукав. После фамильярности и разговоров о внешности Александр больше всего не терпел, чтобы его трогали незнакомые люди, и поэтому вновь остановился.
– Господин офицер, – горячо зашептала цыганка, заглядывая ему в глаза, – позвольте вам погадать… пожалте ручку…
Она говорила еще что-то, обычные слова, какими зазывают прохожих ее соплеменницы, и едва не взяла его за руку, но Александр отстранился.
– Тебе нужен мой кошелек? – напрямик спросил он.
Цыганка приняла обиженный вид.
– Господин офицер! Ну что ж такое… такой красивый господин… Ну зачем напраслину-то взводить? Мы люди честные… и гордые…
Каждое новое слово было вызовом здравому смыслу. Гадалка, очевидно, почувствовала это и тряхнула головой так, что зазвенели сережки в ушах.
– Я и без денег могу сказать, что тебя ждет, – сказала цыганка неожиданно, с острым любопытством всматриваясь в его лицо. – Ты кого-то потерял.