– Ему случалось пропадать так раньше? – подала голос Амалия.
– Нет, сударыня. Никогда! То есть, может, он где и бывал, по молодости-то, но ужинал всегда дома. Всегда!
– А вы спрашивали у его друзей? – вмешался Александр. – Может быть, они могут вам сказать, где ваш сын?
– Спрашивала, – уныло кивнула Настасья Ивановна. – Но никто из них уже несколько дней его не видел. Словно он в воду канул. – Женщина всхлипнула и затряслась всем телом. – Николай ведь непьющий у меня, примерный. Ума не приложу, что с ним могло случиться!
У Александра были кое-какие соображения по поводу того, что могло случиться с примерным студентом, но он решил оставить их при себе. Прежде всего студент исчез аккурат накануне убийства императора и не объявлялся дома. Затем, тот учился в Горном институте, а из материалов отчета, которые он читал сегодня у Багратионова, Александру стало известно, что первый террорист – который, к слову, молчал не так уж долго – оказался студентом того же самого учебного заведения. Тут уже открывалось широкое поле для предположений – слишком широкое, по правде говоря.
Что, если Николай Петров замешан в покушении на императора?
Что, если он был, к примеру, вторым террористом, тем, который сейчас лежал в мертвецкой и чью личность до сих пор не могли установить?
Что, если…
Амалия села на стул напротив Настасьи Петровой и сделала Даше знак сесть тоже.
– Настасья Ивановна, – мягко заговорила девушка, – мы были бы рады вам помочь, но не можем. Даша не видела вашего сына столько же, сколько и вы. Если он забрал записку, значит, два дня назад с ним все было хорошо. Уверена…
– Я не знаю, – простонала гостья, – не знаю, кто забрал записку-то! Я же вас тоже искала и дворника вашего прежнего расспросила. Так вот, он сказал, что записку забирал низенький молодой человек в черном пальто, а мой сын высокий, и пальто у него коричневое.
Ага, гулко сказал кто-то в голове у Александра. И записку не сам забирал, значит! Все одно к одному!
– Тогда надо идти в полицию, – решительно заявила Амалия. – У вашего сына есть какие-нибудь приметы? Во что он был одет, когда вы видели его последний раз?
– Я же говорю, в пальто коричневое, – повторила Настасья Ивановна. – Он высокий, шатен. Часы у него были при себе, серебряные. Сапоги…
– А особые приметы? – перебил Александр.
– Да какие особые приметы? Разве что шрам на правой руке, возле большого пальца. Его в детстве собака укусила…
Дядюшка Казимир, услышав последние слова женщины, как-то странно, с сиплым присвистом, втянул в себя воздух, подошел к столу, на котором лежала кипа газет, и стал перебирать номера. Нашел то, что искал, перечитал, вздернул брови и протянул газету офицеру.