Подмена слабого Овна Тельцом проявляется в нетерпеливом стремлении человека начать практическую деятельность, когда он к ней еще не готов. "Ничего, разберусь по дороге", — думает он, а в действительности быстро запутывается, не имея должного направления, а главное — харизмы, то есть высшей энергии, направляемой Овном. Так проваливается изобретательный и умелый исполнитель, пытаясь открыть собственное дело, но не заручившись должной банковской поддержкой.
Овен — глашатай; он доносит до плотного плана имя, которое придумывает Рак. "Буря, скоро грянет буря!" — пророчествовал молодой Максим Горький, не предполагая, насколько она захватит и Россию, и его собственную жизнь. После революции, в Италии, он уже ничего не предвещал, а писал рассказы о нищих киприотах — видимо, громогласный Овен в его творчестве исчерпался, уступив место скромному Козерогу.
Вообще под Овном идут первичные откровения тонкого плана плотному, будь то откровение Господа Моисею на горе Синай, оформившееся в виде скрижалей завета (договора между Богом и избранным Им народом), или более скромное по форме, но субъективно не менее трепетное признание в любви лирического поэта своей возлюбленной.
Характерные признаки, по которым можно определить включение овновского архетипа в литературном произведении, таковы. Прежде всего, это исходная позиция, включающая переполненную энергией тонкую субстанцию, нередко представленную в виде личности или сущности (влюбленный, ангел, Бог), и другую, более плотную субстанцию (это может быть человек, народ, ландшафт, иногда даже целый мир), к которой обращается первая. Для Овна типично начальное обращение, когда контакт еще только начинает устанавливаться, что передается такими литературными приемами, как употребление междометия "О!" и акцентом на имени плотного персонажа. "О Мария! Любовь моя! Радость моя!" — такое обращение, стоящее, например, в самом начале письма, не подразумевает ответа, а точнее, имеет в виду реакцию адресата в форме установления канала восприятия дальнейшего текста письма, идущего уже под другими знаками зодиака. Однако лирическое стихотворение, как и революционный призыв, нередко полностью находится под овновским архетипом.
Узнаю этот ветер, налетающий на траву,
под него ложащуюся, точно под татарву.
Узнаю тот лист, в придорожную грязь
падающий, как обагренный князь.
Растекаясь широкой стрелой по косой скуле
деревянного дома в чужой земле,
что гуся по полету, осень в стекле внизу
узнает по лицу слезу.
И, глаза закатывая к потолку,
я не слово о номер забыл говорю полку,