Прости, и я прощу (Туринская) - страница 71

Катерина улыбнулась, но не стала уточнять, что Шолик вовсе не ее, он просто был когда-то ее начальником.

— Увидел, и, — неопределенно протянул Юра.

— И что?

Она уже знала, что. Сердцем знала, на уровне подсознания. Но так хотелось услышать его слова, чтобы он подтвердил ее догадки, чтобы еще раз повторил то, от чего так волнительно захватывает дух и сладко кружится голова.

— Да в принципе ничего особенного. Подумал, если так быстро тебе отомщу — какая в этом прелесть?

Катерина нахмурилась. Не этих слов ждала.

— А еще, — продолжил Сидоров. — Вдруг понял, что "ненависть" — очень многогранное чувство. Как увидел тебя — все внутри перевернулось. А когда прочитал разорванное заявление — и вовсе готов был бросить затею.

— Так и бросил бы!

Юра грустно усмехнулся:

— Не мог. План, понимаешь ли. Генеральный. Все еще пытался себя убедить в том, что ненавижу. Уже чувствовал, что испытываю совсем противоположное, но еще упрямился. Зато понимал: если не увижу тебя на следующий день, буду страшно разочарован. Решил — помучаю немножко, а напоследок отомщу, как положено, чтоб до конца дней меня помнила. А потом уже не получилось.

Он замолчал, только все перебирал и перебирал ее волосы, словно игрался с ними.

— А фотография? — спросила Катя и приподнялась, опершись на локоть, чтобы видеть его лицо.

Сидоров хмыкнул, чуть дернув плечом:

— А что фотография? Часть плана, не более. Лида же, кстати, и подсказала, я бы сам не додумался до такой изощренной мести. Ох, женщины! Страшный вы народ, вам только дай повод… Зато Ольга разошлась не на шутку, я и сам удивился. Вот уж кто тебя, оказывается, ненавидит…

Катя удивилась:

— За что? Я не делала ей ничего плохого. И даже от семьи, как оказалось, тебя не отбивала.

— Ты сделала плохо мне, Ольге этого более чем достаточно — она всегда воспринимала меня как своего ребенка. Разницы-то всего семь лет, а она до сих пор мать из себя корчит. Когда я объяснил ей, зачем приехал, она была просто в восторге. Но я не думал, что она так вживется в роль.

— Понятно, — протянула Катерина и тоже сунула под спину подушку. С удовольствием на нее откинулась, склонив голову к плечу Сидорова. — А вот твоя рыжая мне все-таки очень неприятна.

Юра удовлетворенно хмыкнул:

— Так и было задумано. Я ее придирчиво выбирал. Знаешь, в Москве есть специальный рынок артистов. На маленьком пятачке собираются непризнанные, безработные актеры. Их там отыскивают провинциальные режиссеры, а то, глядишь, и какой киношник заскочит в поисках подходящей фактуры. Вот там я Лиду и откопал. Девка видная, яркая — достаточно оказалось принарядить, и уже ни у кого не возникало никаких вопросов. Действительно красивая баба. А вот смотри-ка, не сложилась актерская судьба.