Но вдруг возникла малолетка Маринка. С самого начала все пошло наперекосяк. Ему бы еще тогда понять и отойти в сторону — ну подумаешь, прокололся разочек, кто не без греха? Да об этом никто бы и не узнал. Даже Вовка Клименторович, ближайший друг и соратник, ни о чем не догадался бы. Ну не захотела дурочка интима с симпатягой Андрюшей — ну и пошла бы она куда подальше! Нет же, захотелось кому-то что-то доказать. Теперь вот пожинает плоды…
Андрей никак не мог понять, чем она его зацепила. Ну что такого замечательного есть в этой вредной школьнице, чего не хватало ему в других? Красавица неписаной красоты? Да ничего подобного, с легкостью можно найти миллион куда более симпатичных мордашек. Нет, она, конечно, не уродина, даже совсем не уродина, но более, чем просто миловидной, Маринку сложно назвать. Сногсшибательная фигура? Тоже нет. Она, конечно, ладненькая, стройненькая, но далеко не модель с ногами от ушей. Самая обычная девчонка. Что же тогда?
Как бы ни был зол на Маринку Андрей, а лгать самому себе не мог. Несмотря на всю свою явную неопытность, ведь он у нее определенно был первым мужчиной, Маринка проявляла в постели такую страсть, что даже много повидавшего Андрея заряжала дикой сексуальной энергией. И вот ведь что интересно: Потураеву доводилось встречать на своем пути дамочек, бурно имитирующих страсть, опытных любовниц, но, несмотря на весь их опыт, сразу улавливалась неестественность их восторгов. Все эти охи-вздохи, стоны и старательные выгибания тела были такими наигранными, такими фальшивыми, что тут же пропадало всякое желание. Появлялось стойкое ощущение, что ласкаешь не живую женщину, а робота, изготовленного специально для сексуальных утех. Маринка же, маленькая неумелая школьница, так живо и естественно отзывалась на его ласки. Да, она тоже охала-ахала, тоже постанывала и тоже, как все до единой остальные бабы, изгибалась под его руками. Но у нее это выходило так органично-мило, так естественно, словно они с Потураевым действительно были предназначены друг для друга. И что самое отвратительное, Андрей чувствовал то же самое.
Да, с Маринкой ему было хорошо. Но и кроме Маринки у него случались весьма приятные барышни. И с другими он имел не худший секс, чем с Маринкой. Тогда что еще?! Почему эта маленькая дрянь никак не желала покидать его душу?!
Потураев впервые в жизни застрял. Застрял не в лифте, гораздо хуже — в Маринке. Она почему-то упорно не желала оставаться в прошлом, одной из многих бывших. Уже почти целый месяц она, можно сказать, с утра до вечера к его услугам. Она не просит 'выводить' ее в свет: в кино да театры, в рестораны, да хотя бы просто погулять по городу. Ее, кажется, вполне устраивает интимность их встреч. И ему, как ни странно, хорошо с ней. Каждый божий день одно и то же, и ему тем не менее хорошо с одной Маринкой! Ему, Андрею Потураеву, неутомимому 'естествоиспытателю', неугомонному бабнику, привыкшему к разнообразию, хорошо. И ведь разнообразием-то и не пахнет, а ему все равно хорошо с одной Маринкой. И главное — уютно. Уютно!!! Вот это — самое страшное.