— Ну тогда извини. Спокойной ночи, Андрюша. Вернее, спокойного дня.
В трубке раздались короткие гудки. Андрей нажал кнопку отбоя и отшвырнул телефон в сторону.
Дрянь, вот ведь маленькая дрянь! Вообще-то вроде как попрощалась, после чего и дала отбой. Но надо было слышать тон, с которым она с ним попрощалась! Вернее, пожелала ему спокойной ночи. Или спокойного дня. Маленькая дрянь! Вроде и голос такой несчастный, такой раненый, и все равно умудрилась кинуть ему с такой издевкой это 'спокойной ночи'. Как же, заснешь после таких слов. Особенно спокойно. Если и заснешь, такие кошмары приснятся — просыпаться не захочется.
Сон действительно улетел безвозвратно. На душе почему-то было гадко. Странное для Потураева ощущение. А главное, непонятна его причина. Он ведь сейчас должен ликовать — отомстил же неразумной девчонке. Ан нет, на душе почему-то кошки скребли. Странно. Странно и неприятно, вроде предал кого-то близкого…
Андрей еще вчера знал, что больше не увидится с Маринкой. Как обычно, нежно поцеловал на прощание, двумя пальцами приподнял ее мордашку, в последний раз наслаждаясь ее влюбленным взглядом, сказал как можно ласковее:
— Я приду завтра, малыш. Как всегда, да? Готовься…
А сам уже все решил. Уже знал, что больше никогда не переступит порог ее дома. Что никогда не позвонит, не побеспокоит ее. Хватит, эта девчонка и так слишком много времени у него отняла. И слишком глубоко в душу влезла. А это уже никуда не годится.
Андрей все спланировал заранее. Еще когда шел к ней, уже заранее знал, как уйдет. Знал, что постарается причинить ей максимальную боль за то, что она заставила его прийти к ней просителем, умолять о близости. Такое прощать нельзя. И все это время, встречаясь практически ежедневно, наслаждаясь восхитительным телом маленькой негодяйки, знал, каждую минуточку знал, как именно он ее бросит.
Вообще-то Потураев не считал себя жестоким. Вовсе нет. Он веселый, компанейский парень, душка и секс-символ родного института легкой промышленности. Он всегда легко сходился с людьми независимо от половой принадлежности. Играючи приударял за дамами, на что те откликались вполне живенько. Ему сроду не приходилось кого-то уговаривать, кому-то что-то обещать. Девки с нескрываемым удовольствием самостоятельно выпрыгивали из трусиков. О том, чтобы Андрюша Потураев стал уговаривать кого-то, тем паче брать силой, и речи быть не могло. Все и всегда складывалось так, как удобно было Андрею. Он хотел девушку — он ее получал. Как только дама переставала его интересовать — она навечно оказывалась в забвении. Особо непонятливые пытались вернуть его расположение, но очень скоро убеждались в тщетности попыток и оставляли его в покое, не напрягая выяснениями отношений и высказываниями обид. Казалось бы, все довольны, никто никому не предъявлял никаких претензий.