Нет, о чем он думает сейчас? К кому проникся нежностью? Он что же, забыл, сколько неприятностей ему доставила маленькая мерзавка? Он забыл, что и по сей день эта заноза колет сердце, ежедневно напоминая о собственной подлости? Подумаешь — повзрослела, похорошела. Да вон, полный кабак взрослых и хорошеньких! Они ж тут все одинаковые. Только в разные одежонки рядятся, а по сути своей — все, как одна, маленькие дряни, все только и строят планы, так и норовят охомутать мужика. Нет, никому нельзя верить, никому. И расслабляться нельзя, а то напридумает себе очередную сказочку про любовь. Все они одинаковые. Все притворяются. Вон, даже Вика, старательно изображая из себя соратницу и единомышленницу, может быть, в эту самую минуту строит планы, как бы его, Андрея, прикарманить. Ну с ней-то он, по крайней мере, не обязан деликатничать: сама прекрасно понимает, что их ничего, кроме общего дела, связывать не может. Вот и нужно сию минуту сосредоточить на ней свое внимание, дабы некоторые себе чего-нибудь не возомнили…
В тот вечер Андрей сумел не потерять достоинства, не уронил лицо. Не мудрствуя лукаво, он сделал вид, будто не узнал Марину. Даже отвернулся в другую сторону, чтобы избежать соблазна вновь встретиться с нею взглядом. Правда, взглядами они таки встретились еще раз, когда Марина со спутником покидали уютный зал ресторана. Потураев продолжал делать вид, что не узнал ее, Марина же, скользнув по нему холодно-равнодушным взглядом, тут же отвернулась в сторону.
Андрей с Викой тоже не стали задерживаться в ресторане слишком долго. Впрочем, они всегда уходили, едва поужинав: некогда было по ресторанам рассиживаться, надо было поскорее покончить с тем, ради чего, собственно, они и встретились в очередной раз, и быстренько ложиться спать — ведь завтра опять вставать чуть свет, опять решать проблемы, опять двигать вперед прогресс в одной отдельно взятой фирме.
Однако не так сегодня все оказалось просто, как хотелось. Почему-то в этот раз Викино тело не вызывало привычного возбуждения. И почему-то больше всего в ней раздражали даже не высокий рост, существенно отличающий ее от Маринки, не излишняя худоба — качества, не особо ценимые Андреем в женщинах, а темные ее короткие волосы, так непохожие на светлый Маринкин хаотически-правильный хвостик. И вся она, Вика, была совсем другая. Даже отдаленно не напоминала ту, что так жаждал увидеть нынче Андрей.
Заснуть в ту ночь ему удалось лишь под самое утро, несмотря на всю физическую усталость. Рядом сладко сопела Вика, стыдливо прикрывшая наготу одеялом. Да нет, о какой стыдливости можно говорить? Просто зима, холодно, вот и укрылась. Это Маринка бы не укрывалась, а именно стыдливо прикрывалась одеялом, а с Викой все проще, даже обыденней.