Как-то непривычно и странно Жене было думать о Городинском, как о слабом. Все пять лет воспринимала Димочку, как кумира, а кумир ведь не может быть слабым. Но разве от того, что попал в трудную ситуацию, что позволил себе в безвыходном положении проявить слабинку, Дима стал хуже, стал не достоин Жениной любви? Да нет же, нет! Даже если Женя вдруг сама засомневалась в своих чувствах, то Диминой вины в этом нет! Виновата только сама Женя. Значит, любовь ее была недостаточно сильной, если при первом же испытании пусть не исчезла совсем, но несколько померкла, потускнела. Значит, слаб не Дима, а сама Женька, потому что посмела подвергнуть сомнению свою любовь к кумиру.
А Дима… Дима ни в чем не виноват. Разве это он придумал весь тот кошмар, в котором они оказались вместе с Женей? Разве от него исходила инициатива так называемого 'подарка'? Если уж и виноват в чем-то Дима, так только в том, что так глупо выдал себя при встрече с врагом. Во всем остальном виноват только страшный человек Зимин!
Конечно, неприятно, что Дима позволил себе быть слабым. Все бы ничего, но опускаться до того, чтобы умолять Женьку о помощи? О такой помощи?! Это как минимум некрасиво. Но стоит ли вот так сразу подвергать сомнению собственную любовь? Как и то, достоин ли Дима ее любви? Он ведь просто попал в безвыходную ситуацию. Что поделаешь — он и в самом деле очень сильно зависит от своей Петраковой, иначе, Женя была уверена в этом, ни в коем случае не опустился бы до такого унижения перед нею. Значит, и в самом деле все выходы на сцену находятся в жадных Алининых руках. И Диму даже можно понять — как ему жить без сцены, без славы, если он для этого рожден, если это его предназначение? Осудить — легче легкого. А ты попробуй понять, простить, пожалеть.
Да, Женя жалела. Сочувствовала, сопереживала. Прятала глубоко в подсознание неуверенность в собственном чувстве к нему, и вновь и вновь искала оправдания Городинскому. И, что характерно, почти без труда находила! Не меньше Димы возмущалась поведением Зимина. Каков подлец, а? Ведь намерено ходит к Алине чуть не каждый день, или хотя бы звонит. Не иначе, как в ближайшее время начнет шантажировать Диму. Сволочь. Страшный человек. Бедный, бедный Димочка!
Сочувствовала. Жалела. Хотела помочь. Искренне хотела. Даже таким варварским способом, о котором говорил Дима. Гадко? Безусловно! А что делать?! Если это единственный способ помочь любимому? Кто сказал, что любить — это легко? Ведь даже Лариска Сычева, ой, то есть уже Гондурова, и та ради своего Вадика отважилась бы на такой шаг. А значит, не так уж это и страшно. Ведь вряд ли Лариска, практически еще новобрачная, так легко отнеслась бы к такому разговору. Сычева, конечно, человек легкомысленный, но не до такой же степени! И как уверенно сказала: 'Да, ради Вадюши я пошла бы на все, даже на это!' Это что же, выходит, Вадик Гондуров достоин большей любви, нежели Димочка Городинский?! Но ведь это несправедливо! Нет, Лариска права, на сто процентов права — ну что, что тут страшного? Ну ведь и правда — не убудет же от Женьки! Можно подумать, что кроме Димы у нее никогда никого не было. Ведь были же! Пусть не так много, но были. И что страшного произошло? Ничего, абсолютно ничего! Кроме того, что теперь Жене было кого с кем сравнивать. Ну вот и добавит еще одно сравнение в свою копилочку. Чтобы лишний раз убедиться в том, что Димочка Городинский — само совершенство.