— Прости меня, детка! Прости, родная моя! Потерпи еще немножко, потерпи, милая, держись! Я клянусь тебе, клянусь…
Таня лежала в палате люкс. На прикроватной тумбе, на столе, просто на полу — везде стояли букеты, корзины цветов. Рядом почти неотлучно находился Дрибница. Уже три дня он твердил, как заведенный: "Прости меня, девочка, я больше не буду" и никак не мог остановиться. Впрочем, его бесконечное бормотание не мешало Тане, она словно бы и не слышала его. Даже когда глаза ее были открыты, она, казалось, не видела ничего вокруг. Ничего больше не имело значения…
Луиза и Сима навещали подругу ежедневно, мать приходила дважды в день. Все что-то говорили, пытались успокоить, приободрить болящую. Зачем? Она и так была абсолютно спокойна. И в некотором смысле даже бодра. В очень узком смысле. Она была бодра… мысленно.
Каждую минуту, свободную ото сна, Таня твердила про себя одно и то же: "Я отомщу… Я непременно отомщу всем вам". И выстраивала в мыслях монологи, словно заранее оправдывая все свои будущие действия:
— Я отомщу… Я непременно отомщу всем вам. Всем, кто был рядом, кто видел, что происходит, но не помог мне. Я молила вас о помощи — вы ответили молчанием. Так не ждите же ответа от меня, когда обратитесь за помощью ко мне. Я отомщу всем, кто виноват в том, что со мной случилось. Вы все понесете кару: Дрибница, мать, Серега, Сима, Луиза, Худой, Андрей. Ни один из вас не минует наказания. Я переступлю через себя, через свои взгляды. Я забуду слова "честь" и "совесть", я стану такой, как вы, но я отомщу вам. Я буду бить в самое больное место, я знаю, где ваши больные места. Я лишу вас того, что вам дорого. Никто из вас не уйдет от возмездия! Дрибница. Ты любишь меня, пусть по-скотски, но ты меня любишь. Еще ты любишь деньги и бизнес. Я лишу тебя всего этого. Меня ты уже потерял, скоро потеряешь остальное. Мать. Деньги для тебя оказались гораздо важнее, чем я, мое счастье и здоровье. Ты очень боишься остаться без материальной помощи. Ты без нее останешься. Ты будешь жить на одну зарплату, а потом — на пенсию. Не плачь, не умоляй — я не услышу твоих просьб, все они останутся без ответа. Серега. Ты продал меня за ящик водки. Водка для тебя — центр вселенной. Ты останешься без нее, но это — не наказание, скорее, благо. Ничего, я найду, как покарать тебя. Ты похитил меня, совершил преступление. И за него ответишь. Я приговариваю тебя к десяти годам лишения свободы. Но ментам я тебя не отдам — какая ни есть, а родная кровь, я не хочу, чтобы с тобой плохо обращались. Но свой срок ты получишь… Сима. Глупая, бестолковая баба. Неужели ты до сих пор не поняла, что никогда не нужна была Худому? Что таким образом Дрибница обеспечивал твою лояльность, а просьба Дрибницы для Худого — закон? Дура ты, Сима. Но это не основание для того, чтобы оставить тебя без наказания. Ты потеряешь Худого. Вернее, ты поймешь, что ничего не значишь для него. Я обеспечу тебе такое удовольствие. Пока не знаю как, но я тебе это обещаю. Луиза. Опять деньги! Ты ничего не видишь и не любишь, кроме денег. Только в отличие от Дрибницы, ты абсолютный ноль в бизнесе, и, если бы не его постоянная поддержка, давно пошла бы ко дну. Что ж, все очень просто — ты лишишься материальной поддержки, потеряешь свое дело. Худой… ты виноват в том, что видел, как со мной обращается Дрибница. Ты все видел и знал, но ни разу не пришел на помощь. Я еще не знаю, что дорого тебе больше всего на свете. Но я все равно найду способ покарать тебя. Андрей. Очень просто. Ты продал меня за подержанную машину — ты лишишься ее. Дрибница помог пристроить тебя в захудалую редакцию, в отдел писем — ничтожество, на большее ты оказался не способен! Что ж, милый, тебе придется переквалифицироваться в управдомы, да и туда тебя вряд ли возьмут. Ничего, из тебя получится неплохой грузчик, ведь ни одна газета тебя не возьмет — я позабочусь об этом…