Мысль была интересная, и пришла она в гениальную Вовкину голову как нельзя более кстати, ведь именно сейчас шел передел территорий и собственности. Как говорят, главное — оказаться в нужное время в нужном месте. И Дрибница оказался! Дело выходило довольно хлопотным, небезопасным, но зато и деньги потекли нескончаемым потоком. Правда, для собственной безопасности пришлось сначала платить за крышу бандитам, но после, поживившись как следует на бензиновом поприще, Володя организовал собственную службу охраны. Это она так красиво называлась, на деле же состояла сплошь из таких же бандитов, только вроде как на законном основании.
Под воздействием больших денег и нового окружения, частично делового, частично бандитского, Дрибница активно начал меняться. Он давно уже перестал быть тем пай-мальчиком, которым предстал много лет назад пред светлые Танины очи в первый ее приезд в Нахаловку. Теперь это был жесткий, деловой человек с колючим, словно рентгеном просвечивающим взглядом, специфическим лексиконом и циничным отношением к жизни вообще и к окружающим в частности. На людей, не являющихся его сотрудниками или деловыми партнерами, поглядывал несколько свысока, однако чувствовалась в его взгляде некоторая настороженность: мол, чего тебе от меня надо? не иначе, как денег. не дам.
Личная его жизнь ограничивалась крайне редкими, раз в месяц, а то и в два-три, посещениями законной супруги. Приходил, якобы, для того, чтобы повидаться с ребенком. Клал на стол пачку банкнот, не утруждая себя покупкой по дороге хотя бы какого-нибудь завалященького банана, слегка трепал мягкие нежные детские волосенки, отправлял домработницу с ребенком на кухню, а сам наскоро исполнял "супружеский долг". Все это без слов, без души, как механический заяц. Только первый раз, заявившись месяца через три после рождения маленького Коли, уже застегивая штаны, произнес в пространство и без особого выражения:
— Позаботься, чтобы не было детей. Я этого больше не потерплю.
Тане он больше не звонил, не показывался на глаза в институте. Но он не забыл ее. Больше того, он был полностью в курсе событий. Источником известий о любимой стала… Ада Петровна, несостоявшаяся теща. Володя часто звонил ей на работу, подолгу беседовал. В основном, конечно же, о Тане, иногда о Сереге. Ну и, естественно, о материальных трудностях, свалившихся на семью Голиков. По мере необходимости подбрасывал ей деньжат с жестким условием, чтобы об этом не догадались ни Татьяна, ни Сергей. Ада Петровна от денег, естественно, не отказывалась, благодарила Дрибницу, не забывая в разговоре упомянуть, что Татьяна, мол, бестолковая девчонка, сама во всем виновата, не разглядела такого джигита. От назойливого аханья-оханья по поводу его персоны Дрибница отмахивался с видом невинно оскорбленного, дескать, что поделаешь, молодая, неопытная, но мы-то с вами знаем цену жизни, нам все и исправлять. На что Ада Петровна заговорщицки кивала и в подробностях докладывала благодетелю, кто звонил Татьяне, с кем она ходит в кино да на дискотеки, как обстоят ее дела в учебе. Дрибнице было интересно все о любимой, но, конечно, более всего его интересовало наличие у нее постоянного кавалера. По всему выходило, что сильного соперника у Дрибницы пока нет, а значит, не стоит пока идти к будущей супруге на поклон. Вот пусть посидит в одиночестве, помается, подумает хорошенько над тем, чего натворила. И, когда Дрибница, наконец, соизволит благосклонно предложить ей руку и сердце, сразу кинется ему на шею. А то, ох уж эти ему женские штучки!