Сомс продолжал внимательно изучать проект, пока Босини брился и переодевался у себя в спальне.
Затем они молча пошли на Монпелье-сквер, и Сомс всю дорогу уголком глаза поглядывал на Босини. "Пират" очень недурен собой, - думал Сомс, если приоденется как следует".
Ирэн поливала цветы, когда они вошли в дом.
Она предложила послать за Джун.
- Нет, нет! - сказал Сомс, - нам еще надо поговорить о делах!
За завтраком он был почти радушен и усиленно угощал Босини. Ему нравилось, что архитектор так оживлен. Оставив его после завтрака с Ирэн, Сомс ушел к своим картинам, с которыми он всегда проводил воскресные дни. К чаю Сомс опять сошел в гостиную и увидел, что Ирэн и Босини все еще говорят, "точно заведенные", как он мысленно выразился.
Остановившись в дверях, не замеченный ими, он поздравил себя с благоприятным оборотом дела. Хорошо, что Ирэн ладит с Босини; кажется, она начинает увлекаться идеей постройки дома.
Спокойно поразмыслив среди картин, Сомс решила - на лишние пятьсот фунтов, если понадобится; - впрочем: он надеялся, что после приятно проведенного дня Босини будет сговорчивее. Ведь, собственно говоря, все зависит исключительно от него; он может найти тысячи способов удешевить стройку без всякого ущерба для общего плана.
Сомс дождался подходящего момента, когда Ирэн передавала архитектору первую чашку чая. Солнечный луч, пробравшись сквозь кружево занавесок, коснулся ее щек своим теплом, зажег золотистые волосы и мягкие глаза. Быть может, тот же луч зарумянил лицо Босини, зажег и его глаза тревогой.
Сомс, не переносивший солнца, встал и задернул занавески. Затем взял чашку из рук жены и сказал более холодно, чем намеревался:
- Может быть, вы все-таки устроите так, чтобы смета не превышала восьми тысяч? Ведь можно сократить за счет всяких мелочей.
Босини одним глотком выпил чай, поставил чашку и ответил:
- Нельзя!
Сомс понял, что его слова задели архитектора за живое:
- Хорошо, - сказал он с мрачной покорностью, - придется предоставить вам свободу.
Через несколько минут Босини встал, и Сомс пошел проводить его. Архитектор был в состоянии ничем не объяснимого радостного волнения. Посмотрев вслед размашисто шагавшему Босини, Сомс, насупившись, вернулся в гостиную, где Ирэн убирала ноты с рояля, и, повинуясь непреодолимому чувству любопытства, спросил:
- Ну, что ты думаешь об этом "пирате"?
Он смотрел себе под ноги, дожидаясь ответа, и ждать ему пришлось довольно долго.
- Не знаю, - сказала наконец Ирэн.
- По-твоему, он красивый?
Ирэн улыбнулась. И в ее улыбке Сомс почувствовал насмешку.