– Да, достаточно. Я понял. По-твоему, я ничего не способен сделать так, как надо. – Джанфранко взорвался: – Почему ты ничего не сказала мне о том, что в прошлую субботу был твой день рождения? – Оттого, как резко он сменил тему, у Келли голова пошла кругом. – Я бы так ничего и не узнал, если бы, когда брал твои документы из больницы, няня не сказала мне, что, если бы ты родила на час раньше, у вас с Анной день рождения был бы в один день. Неужели ты не понимаешь, как отвратительно я себя чувствую из-за этого?
– И на половину не так отвратительно, как я, – тихо ответила Келли.
– Я не заслужил того, чтобы мне напомнили об этом. – Их взгляды встретились. – Неужели ты хоть на секунду могла подумать, что я оставил бы тебя одну в день твоего рождения или что я не сожалею о том, что пропустил рождение нашего ребенка?
– Верю, – согласилась Келли. Их малышка спала в нескольких шагах от них, и ей не хотелось спорить. Она услышала его тяжелое дыхание и положила ладонь ему на руку. – Сожалею, но я считала, что ты знал дату моего дня рождения, ведь она была указана в нашем свидетельстве о браке. И мой паспорт у тебя. – Она посчитала свои доводы убедительными, но, увидев его мрачное лицо, решила сменить тактику. – Я знаю, что ты – Лев, родился третьего августа, – попыталась она успокоить его. – Давай не будем ссориться из-за этого.
– Ты права. Мне следовало знать. – Он протянул руку, сжал своими сильными пальцами ее напряженные плечи и притянул ее к себе. – Я недостоин тебя.
Ее сердце глухо забилось. Она сделала глубокий вдох. Эмоции захлестнули ее. Она любила своего мужа, отца своего ребенка. Разве что-то еще имело значение? Келли подняла руки и обвила его шею. Ее охватило нестерпимое желание снова почувствовать себя в его объятиях, ощутить близость его тела – теперь, когда не надо было думать об округлившемся животе.
– Ой, простите. – Оливия хмыкнула. – Мне не терпелось узнать, что Келли думает о детской.
Джанфранко выпустил Келли из объятий.
– Она в восторге. Не правда ли, кара! Взглянув на Оливию, Келли сказала:
– Да, прекрасная комната. Ребенок заплакал.
– Простите, но мне надо покормить Анну. Келли подошла к колыбельке и взяла девочку на руки.
– Тебе надо как можно скорее приучить ее к бутылочке, – посоветовала Оливия. – Тогда ее может покормить любой.
Оставив без внимания этот совет, Келли села на стул, и через минуту Анна жадно зачмокала губками.
Джанфранко посмотрел на мать с ребенком, его взгляд остановился на груди Келли. К своему изумлению, он почувствовал нечто похожее на ревность к своей дочурке.