— Верно. Но все это мелочи по сравнению с тем, чем он мог при желании поживиться… Не забывай, что в квартире работал не новичок, и работал длительное время. Кстати, вспомни, убив Богоявленского, он не потрудился снять с его пальца платиновое кольцо. Любопытный фактик?
— Пожалуй.
— Когда я осматривал квартиру, у меня создалось впечатление, что здесь производился обыск, тщательный обыск. И взломщик искал не деньги. Чтобы обнаружить деньги, большого труда не требовалось. Он искал что-то другое, а золотые вещи прихватил так, по привычке, что ли, или чтобы создать видимость грабежа…
— Но что он мог разыскивать?
— Приказчик показал на допросе, что Богоявленский вел какие-то записи, хранил письма. Стрельницкий пишет ему, что перешлет с оказией книжечку дневника и ожидает следующие книжечки. Я никаких записей не обнаружил…
— Они где находились?
— Старик говорит, что, кажется, в сейфе. Там Богоявленский держал свои документы.
— А как ты расцениваешь шантаж Богоявленского Таманским?
— Никак. И Таманский, и Борис Соловьев пока лишь одни фамилии… Посмотрим, что скажут Лохтина, Стрельницкий и этот седоватый господин. Три человека — три ниточки… Но как тебе нравятся знакомства скромного антиквара, который получал подарки от Распутина, дружил с Лохтиной и информировал Стрельницкого о последних днях Николая II.
— Тебе не кажется, что самое время передавать дело ГПУ?
— Нет, — покачал головой Илюша.
— Загорелся?
— Так же, как и ты, гладиолус. Я тебе при первом нашем знакомстве говорил: Фреймана не обманешь, я тебя насквозь вижу. Но ты до сих пор увиливаешь от двух существенных вопросов…
— Каких?
— Почему марсиане не справляют день рабоче-крестьянской милиции и что растет в пампасах…
IX
Вопреки ехидному прогнозу Сухорукова относительно «сквознячка» дела группы шли неплохо. Даже скупой на похвалу Медведев и тот на одной из оперативок сослался на положительный опыт совместной работы Фреймана и Белецкого. Но Виктор, так мне по крайней мере казалось, относился к нам настороженно, считая, что за нами нужен глаз да глаз. Кажется, благодаря ему группу и решили заслушать на совещании.
Об этом совещании я узнал совершенно случайно от Сени Булаева.
Свой рабочий день Сеня обычно начинал с обхода кабинетов. Ему нужна была раскачка. Прежде всего он, конечно, заглядывал в приемную Медведева, к Шурочке.
— Первой красавице столичного уголовного розыска — привет! — жизнерадостно выкрикивал он.
Поболтав минут пять с секретаршей, он навещал Савельева.
— Как печень, Федор Алексеевич? Функционирует?
А затем, обойдя еще два-три кабинета, появлялся у меня. Не забыл он обо мне и на этот раз.