Но вечер, посвященный личной жизни, пришлось отменить. Когда я пришел домой, Вера сообщила, что мне звонила такая-то и просила передать, что у нее сегодня заседание ревизионной комиссии.
— Чего ты расстраиваешься? — с ядовитой доброжелательностью сказала Вера. — Может, у нее действительно заседание.
Сама Вера собиралась к подруге.
— Хочешь пойти со мной? — предложила она. — Очень культурная женщина. Умная, начитанная… Не хочешь? Ну конечно, для тебя главное — смазливая мордочка. Ум в женщине тебя не интересует… — Вера посмотрела на меня, ожидая возражений, но я не возражал. Это ее обескуражило, и она уныло сказала: — Котлеты стоят в кухне на столе, в сковородке с деревянной ручкой. Запомни: с деревянной, а то Тушнов жаловался, что третьего дня ты съел их котлеты. Мадам их на сливочном масле жарила… Не перепутаешь?
— Нет.
— Только смотри поешь. Я специально проверю. Да будет тебе известно, что даже Ромео не забывал ужинать, — не удержалась она на прощание.
Последнее замечание было излишним: неудачи и разочарования на моем аппетите не сказывались. Я добросовестно съел все шесть котлет и запил их молоком.
В комнате было холодно и неуютно. За стеной мадам Тушнова напевала какой-то до зубной боли грустный романс. Я оделся и поплелся в розыск, где в любое время дня и ночи было достаточно людно. Надо сказать, что это объяснялось не только обилием работы, но и хорошим бильярдом, вывезенным из какого-то особняка нашим предприимчивым завхозом. На бильярде играли преимущественно по вечерам, а некоторые любители проводили вокруг него и ночи…
Сквозь заиндевевшие, ярко освещенные окна красного уголка были видны тени играющих. Я поднялся на второй этаж, но внезапно раздумал и отправился в свой кабинет. Здесь я достал из сейфа папку документов, переданных мне Фрейманом. Среди них были две обширные справки Центрального архива и ГПУ о жене действительного статского советника Ольге Владимировне Лохтиной, копии писем к Лохтиной любимой фрейлины царицы Вырубовой, Распутина и самой царицы.
Но не успел я прочитать первой страницы, как зазвонил телефон. Звонил Виктор.
— Ты куда пропал? Битый час тебя разыскиваю: дома нет, на работе нет… Приезжай ко мне. Жена такие блины напекла — пальчики оближешь. Сеня и Илюша не нахвалятся.
— А что ты с ними двумя делаешь?
— Как что? Кормлю блинами и утешаю… Одного тем утешаю, что в волости начальства над ним не будет, а другого тем, что он такое хорошее начальство, как я, приобрел… Диалектика! Давай подъезжай, Савельев тоже будет. Приедешь?
— Нет, работать буду, — сказал я, сам удивляясь своей твердости.