— Надо бы на Сухаревке специальную группу создать, — сказал Савельев, отхлебывая чай из блюдца. — Что облавы? Пропололи, а они, как бурьян, вновь лезут. Может, пока туда из особой группы людей перебросить?
— Нет, ослаблять борьбу с бандитизмом нельзя. На Малой Дмитровке опять вооруженный налет. Мартынов совсем извелся.
Савельев расстегнул на груди нижнюю рубашку, обнажив толстый слой бинтов.
— Кстати, как мой старый знакомый Кошельков поживает?
Я обжегся чаем.
— Неплохо поживает, — прищурился Медведев, — за наше здоровье молится.
— Обидно, у меня ведь с ним личные счеты…
— Не только у вас, Федор Алексеевич. Еще кое у кого…
Мне показалось, что Медведев искоса посмотрел на меня. Неужто знает?
На прощанье Савельев предложил посмотреть коллекции бабочек. Это было соблазнительно, но Медведев отказался, поэтому отказался и я.
Провожала нас Софья Михайловна.
— А вы, Петр Петрович, не пойдете? — обернулся Медведев к Гореву.
— Как прикажете.
— Здесь приказываю не я, а Федор Алексеевич.
— Тогда я еще немного останусь.
— Что же, пожелаю вам всего доброго. А над моими словами подумайте. Только времени для раздумий маловато…
Автомашину окружили десяток замурзанных ребятишек. Кускова нигде поблизости не было.
— Где шофер?
— Там, видите, ноги торчат? — бойко ответила смуглая девочка с толстой косой.
Действительно, из-под машины виднелись ноги в обмотках.
— Опять мотор барахлит?
— Так точно! — жизнерадостно донеслось из-под машины.
— Починишь — прокати немного ребятишек. А мы пешком пойдем.
Медведев шел по улице крупным быстрым шагом, я еле поспевал за ним.
На город опускались сумерки. Ветер доносил лесной запах прелых листьев.
— Грибов-то сейчас в лесу — страсть! — вздохнул Медведев, раздувая ноздри. — Самое время… — И неожиданно спросил: — Ну, что не поделишься своими впечатлениями от визита Кошелькова?
Меня обдало жаром.
— Александр Максимович, я все сделаю, чтобы искупить кровью свою вину!
Медведев усмехнулся.
— Зачем же кровью? Будем надеяться, что обойдется без крови.
— Да я…
— Ну, ну, хватит, — сказал он, положив мне руку на плечо. — Я тебе верю. Надеюсь, что не ошибся.
Когда мы подходили к Трубной, Медведев задумчиво сказал:
— Все думаю о Гореве. Жаль его, в трех соснах заплутался…
XXV
Виктор критически меня осмотрел и сказал: — Ничего, ничего.
В этот вечер мы с ним отправлялись на свидание. Собственно говоря, свидание Нюсе назначил Сеня Булаев, но его срочно вызвали по какому-то делу в МЧК, и он попросил нас сказать об этом Нюсе, с которой должен был встретиться на Дворцовой площади.
На улице было холодно, как часто бывает в первые дни зимы. Снег еще не появился, и все было черным: дома, заборы, деревья. Лишь на месте недавних луж поблескивали голубоватые проледи. Воздух морозный, пьянящий. Хотелось смеяться, дурачиться.