Возможно, что-то особенное было в их семье, в каждом из них, что отпугивало от секса. Дженифер была так с ним мила, так добра. Она, вероятно, поняла, что есть какая-то проблема, недостаток, и была заботливой и терпеливой, когда они наконец были вместе… Лучше выбросить эти мысли из головы или, как говорят, положить в долгий ящик, пока они окончательно не свели с ума. Хватит об этом! Он перевернулся на спину в такой огромной, королевского размера, но одинокой кровати, стремясь заснуть и увидеть сон, где бы он был счастлив и полон надежд.
Вероятно, было бы здорово на самом деле, если б она вернулась с ним сюда в субботу вечером. Тех страхов благодаря ей больше нет. С ней он научился бы всему. При этой мысли его пенис, болтавшийся внутри пижамной штанины, потвердел. И не в первый раз Джон подумал: «Господи, или кто там еще! Почему это делают таким образом, таким неудобным, приводящим в смущение способом? Почему нельзя губами, руками или даже мыслями? Как цветы или рыбы?» Не так давно, примерно пару месяцев назад, он наблюдал, как рыбы производят потомство. Рыбы-самцы просто выпускают сперматозоидов в воду, в которой плавают самки. Пытаясь, как эксперимент, вырастить дыни в Центре садоводства, он опылял женские цветы просто кондитерской кисточкой — чисто, гигиенично, даже утонченно.
Джон отлично понимал, каким закрепощенным он был. Ему страстно хотелось достигнуть совершенства для идеального мира, в котором не будет ни стыда, ни страха, ни боли. И он был уверен, что найти такой мир он сможет только с Дженифер.
Джон взял в руку пенис, и, будто противясь тому, что должно произойти, тот обмяк от его прикосновения. Зарывшись лицом в подушку и скрестив руки на груди, Джон почувствовал себя ребенком, ожидающим свою маму, которая должна войти, чтобы пожелать спокойной ночи.
Фергус всегда ездил на «Вольво». Он держал машину лет пять, а затем менял на новую той же марки. Последнюю он взял в гараже Мейблдина, который открыл свое городское отделение два года назад.
— Редкая фамилия, — сказал Фергус.
— Почему? — удивился Манго. — У нас в пансионе есть мальчик с такой же, Чарльз Мейблдин.
— Это, вероятно, одна семья. Бедный парень. Я полагаю, его часто дразнят.
— Дразнят? Почему?
Фергус посмотрел на него с сожалением. Надо же, какой недогадливый его младший сын!
— Ну, Мейбл — девчоночье имя. Я думаю, вы так его и дразните, Мейбл? По крайней мере, в наше время его дразнили бы именно так
Манго не понимал, что отец имел в виду. Ну, Мейбл, ну, имя девочки, что ж такого?
— Многое изменилось с твоего времени, — заметила Люси.