Когда они кончили, то сделали это одновременно. Тело к телу.
Душа к душе.
Демон и человек.
Нет, женщина и мужчина.
Идеальное сочетание.
Брукс держал Кару в своих крепких объятиях и думал, что ради нее отправится даже в адское пекло, если потребуется.
Отрезвляющая мысль для человека, который однажды уже сражался с дьяволом… и имеет шрам, как доказательство этого.
— Я знаю, что ты не убивала Хауза. — Жар страсти остыл, но магия все еще согревала их кровь, когда Брукс начал говорить. — Как и остальных.
Тодд и Кара лежали в его кровати. Обнаженные. Он обернулся вокруг девушки, положил правую руку на ее грудь. На левой покоилась голова Кары.
Кара обернулась к Тодду, чтобы посмотреть ему в глаза.
— Ты серьезно?
— Да. — Он смог коснуться ее так, как ни один мужчина до этого. Не физически. Дотянулся до ее сердца. Души. Тодд прочувствовал ее естество. В Каре не было зла. — Ты не убийца.
Он уже говорил это в участке, но хотел повторить. Именно сейчас, когда она лежала в его руках, а ее запах пропитал его кожу.
Кара сглотнула.
— Я с самого начала говорила, что не убивала Майкла. — В ее голосе звучала боль, когда девушка произнесла имя мужчины.
Кара что-то чувствовала к Хаузу, может даже любила его. Тодд ощущал боль, которую испытывала девушка, и хотя змея ревности зашевелилась в его сердце, разделял с любимой ее переживания.
Но Хауз умер, несчастный ублюдок. Пусть даже и не заслуживал смерти.
Брукс собирался найти убийцу парня… во-первых, это его долг, а во-вторых, ему нравилось думать, что этим он возвращает мир в души покойных жертв.
Тодд лениво поглаживал тело любимой.
— Кара, жизнь со мной не сахар. Самое важное для меня — работа. Правое дело. Защита тех, кто не может за себя постоять. Я отношусь к этому очень серьезно. — Долгие годы значок полицейского был для него центром вселенной, кроме него ничего не имело значения. Бруксу хотелось, чтобы девушка поняла это. Приняла тьму, царящую в его душе. Мрак, который она не могла не почувствовать.
Прижавшись щекой к его руке, Кара посмотрела ему в глаза.
— Почему ты стал полицейским?
Тодд снова вспомнил крики матери.
— Мой старик был копом. Он восемнадцать лет проработал в полицейском управлении Атланты.
Для большинства этой информации хватило бы, чтобы сделать вывод: мальчику не терпелось вырасти, чтобы пойти по стопам отца.
Что ж. В чем-то они были бы правы.
В чем-то нет.
— Но почему ты стал полицейским? — Ее черные глаза видели его насквозь.
И Брукс вдруг понял, что рассказывает ей историю, в которую не посвящал никого. Даже деда, которому пришлось его растить.