Обычно меня просто вежливо выпроваживают на улицу. Иногда гонят с использованием того, что в газетах называют «непарламентской лексикой». А бывает, что и просто не пускает. Теперь во многих организациях на входе сидит охрана.
Надергав по дороге бумажных ленточек с объявлений, где-то к обеду забираюсь в телефонную будку и начинаю обзвон. Сегодня мне везет — договариваюсь о встрече в некой фирме, занимающейся ритейлингом. Что такое этот самый ритейлинг, я не знаю, да, собственно, и какая разница — я готов к любой работе.
Фирма расположена в Кировском районе, за дамбой. Меня встречает девушка с множеством заколок в тугих, темных волосах. У нее приветливая внешность, на лице дежурная улыбка. Разговор длится недолго — оказывается, их фирма владеет сетью из трех магазинов по продаже стройматериалов, вот и весь ритейлинг. Эти самые материалы нужно разгружать. Обычно разгрузкой занимается летучая бригада из четырех человек, выезжающая в тот магазин, куда прибывает фура с товаром, но пару дней назад один из грузчиков заболел. Я буду его заменять. Оплата ежедневная, расчет по окончанию работы. Приступать надо завтра утром.
Все просто и понятно. Согласен ли я? Конечно, согласен! Беру у девушки контактный телефон, мы прощаемся.
На улице метет. Впереди остановка. Подъезжает троллейбус. Номера я не вижу, но он едет в нужную мне сторону. Подбегаю, успеваю заскочить в переднюю дверь. Троллейбус, лязгая Дверьми, трогается.
Народу в салоне битком. Меня то и дело хлопают по плечу, просят передать водителю деньги на билеты. Передаю. После Десятой или двенадцатой просьбы пытаюсь втиснуться в глубину салона — мне надоело торчать возле кабины и быть передаточным звеном.
Пассажиры стоят стеной. Кто-то опять дергает за рукав. Женский голос:
— Мужчина, передайте, пожалуйста…
Поворачиваюсь.
— Надя.
В серой кроличьей шубке, в шапочке с люрексом. Взрослая. Уже не тоненькая девушка — женщина. На лице — усталость, вокруг глаз — морщинки. Сколько ей? Кажется, тридцать один. Вот так встреча.
Она не смотрит на меня, нетерпеливо сует сотенную купюру.
— Мужчина! Передайте!
Я улыбаюсь. Мой обросший длинной щетиной подбородок находится сантиметрах в пятнадцати от кончика ее носа. И тут же приходит страх. Сейчас она поднимет глаза и узнает… Узнает? Конечно! Хотя… Прошло четырнадцать лет. Она узнает — но вот вспомнит ли?
— Мужчина, я вам говорю!
Надя наконец-то отпускает мой рукав, смотрит, что за тормоз ей попался — не хочет передать деньги водителю. Я вижу ее глаза. Зрачки расширяются. Узнала? Похоже, нет. Но задумалась.