Поэтому выдаю даже не лайт-версию, как в свое время Нефедову, а практически ненаучную фантастику. Лишь о службе в Афганистане и последнем бое я повествую чистую правду. Дальше начинается то, что дядя Гоша называет «цирк с конями» — пакистанские моджахеды, американские наемники, лагеря для военнопленных, уговоры работать на ЦРУ, попытки побега, карцер, международный Красный Крест.
Я вру беззастенчиво. Моя уже отработанная на разных людях ложь не имеет под собой корысти. Она чиста, как слеза младенца, и никому не вредит. В этом я похож на героев любимой книжки моего детства — «Фантазеров» Носова.
Витёк слушает внимательно, время от времени затягиваясь — в кальяне булькает, сливы и виноградины крутятся в хрустальном шаре, как планеты вокруг солнца. Иногда он задает уточняющие вопросы:
— Чё, реально шмалял из снайперки?
Его вообще больше всего заинтересовала именно история моей службы. Когда я рассказывал про учебку, про занятия по физо и боевой подготовке, он несколько раз восторженно выкрикивал:
— Вот как надо бойцов готовить!
Я не выдерживаю, спрашиваю:
— Что, специалистов не хватает? Ты бы Маратыча пригласил.
— Отказался он, — мрачнеет Витек. — Сволочь идейная. Он теперь вообще того… мутит чего-то.
— А где он? В городе?
— Сейчас — не знаю. Полгода назад виделись мы… При отягчающих обстоятельствах. Все, Артамон, завязали! Гони дальше — чё там с Красным Крестом?
И я гоню — про воспаление легких (тут я практически не кривлю душой), госпитализацию, перелет в Индию. Рассказываю, как меня выписали и без средств к существованию выпихнули за ворота после выздоровления. Про жизнь в Индии в течение нескольких лет приходится сочинять на ходу — где работал, где и с кем жил. Вроде получается достоверно.
— Так ты по-индийски говоришь? — удивляется Витек. — Силен. А ну, скажи чего-нить.
— Нафига? — я улыбаюсь, а внутри все обмирает. — Ты ж все равно не поймешь.
— Эт-точно! — Витек тянется к бутылке. — Давай махнем за Индию.
Чокаемся, пьем. Виски напоминает хорошо очищенный самогон с привкусом дубового веника. Чувствую — начинаю плыть. Постаю из пачки «Парламента» сигарету, но не прикуриваю. Если я сейчас буду курить — совсем окосею.
Берусь за шампур с шашлыком. Надо закусывать. Я чувствую, что наши с Витьком посиделки просто так не закончатся. Стало быть, надо держаться, быть в форме.
Финал моей выдуманной одиссеи проговариваю на скорости: мол, когда СССР распался, и открыли границы, познакомился с нашими летчиками, и они согласились добросить до Перми на чартерном рейсе вместе с грузом.